Георгий Осипов - «Все объекты разбомбили мы дотла!» Летчик-бомбардировщик вспоминает

Во втором вылете в этот день полк нанес бомбардировочный удар по колонне артиллерии и автомашин с пехотой, отходящей от Кашары на Миллерово. Экипажи Гладкова, Черкасова, Погудина и Архангельского в этом вылете уничтожили тринадцать автомашин и дезорганизовали движение отходящих войск [112] Там же, л. 112. .

21 декабря мы снова задерживали выдвижение резервов противника на восток ударами по железнодорожным эшелонам на участке дороги станция Лихая — Морозовск.

Так как на аэродроме стояла низкая облачность, местами переходящая в туман, а в районе целей стоял туман с большими разрывами, задачу было приказано выполнять одиночно экипажами-охотниками.

При постановке боевой задачи экипажам я рекомендовал им стараться найти и разбомбить эшелон на станции, а не на перегоне, с тем чтобы еще разрушать станционные пути.

Наш экипаж взлетел первым и взял курс на Лихую. На участке маршрута от Поповки до Криворожья наблюдаем две колонны отходящих войск противника.

— Командир, смотри, как немцы драпают! Какие заманчивые цели! — радостно кричит мне Желонкин.

Отвечаю ему, что отвлекаться на эти цели нельзя, надо выполнять боевую задачу. Выйдя на железную дорогу, взяли курс на восток и вскоре обнаружили эшелон противника на разъезде Жирнов. Снизившись на высоту шестьсот метров, нанесли бомбовый удар, взорвав один вагон. Экипажи Черкасова, Архангельского и Муратова бомбили два эшелона на станции Ковылкин. На контрольном фотоснимке экипажа Черкасова было зафиксировано пять попаданий в железнодорожные эшелоны и три попадания бомб в станционные пути. Экипаж Погудина разбомбил эшелон на станции Вальково, а Девиченко — на станции Тацинской [113] ЦАМО РФ, ф. 57 бап, оп. 201865, д. 3, л. 113. .

На свой аэродром я вернулся первым и, зарулив на стоянку, стал ожидать посадки остальных экипажей.

Самолеты возвращались на аэродром на малой высоте поодиночке. После посадки и осмотра всех самолетов оказалось, что три повреждены огнем зенитной артиллерии.

Во время доклада о выполнении боевой задачи начальник штаба спросил у Желонкина:

— Какая же погода от аэродрома до Дона?

— Низкая облачность, местами переходящая в туман.

— Какой туман, товарищ Желонкин?

— Туман такой мягкий, что только бутылки завертывать, чтоб не разбились.

— Мне не до шуток. Из штаба дивизии уже поступила новая боевая задача, — с раздражением сказал Стороженко.

Срочно приказывалось нанести удар экипажами нашей эскадрильи по эшелонам противника на станции Морозовск, а экипажами второй эскадрильи уничтожить самолеты на аэродроме Морозовск.

Над нашим аэродромом висела низкая облачность, а пролетев Дон, вылетевшие на задание экипажи увидели, что туман рассеялся и ярко светило солнце, поэтому увеличили высоту.

Преодолевая огонь дивизиона зенитной артиллерии и атаки истребителей противника, экипажи полка уничтожили на аэродроме Морозовск четыре и повредили три бомбардировщика Ю-88, а на железнодорожной станции Морозовск в результате бомбового удара вспыхнуло три очага пожаров, за которыми последовало несколько сильных взрывов в эшелонах [114] ЦАМО РФ, ф. 57 бап, оп. 201865, д. 3, лл. 114, 115. .

Над целью на самолете Девиченко Н. И. огнем зенитной артиллерии были повреждены рули высоты и направления. На подбитый бомбардировщик накинулись три истребителя противника. Отражая их атаки, стрелок-радист Мельников С. И. и воздушный стрелок Егоров И. Е. сбили один «мессер», но в следующий момент Мельников был смертельно ранен, а Егоров ранен в ногу. Летчик Девиченко продолжал мужественно вести плохо управляемый самолет. «Мессеры» подошли вплотную к беззащитному самолету и огнем отбили у него хвост и смертельно ранили летчика Девиченко. Неуправляемый падающий самолет покинули с парашютами штурман Журавлев и раненый стрелок-радист Егоров, а Девиченко и Мельников упали с самолетом. Истребители противника несколько раз атаковали опускавшегося на парашюте Журавлева В. В., но ему удалось благополучно приземлиться. Через два дня Журавлев пришел в полк и рассказал:

— Когда переходил линию фронта, каждое мгновение боялся быть подстреленным немцами или своими или нарваться на мину. Шел ночью, ориентируясь по звездам. Было очень трудно, терялись силы, падал, поднимался и, не давая себе передышки, шел и шел вперед. Выбившись из сил, ножом отрезал штанины у комбинезона. Стало идти немного легче, но скоро упал и не хотел вставать. Услышав восточнее одиночные выстрелы, поднялся, плюнул на самосохранение и пошел прямо, не обращая ни на что внимания, пока западнее Урюпина не встретился с танкистами 1-го гвардейского мехкорпуса.

В следующие три дня из-за тумана, снегопада и метели мы не летали. Инженеры и техники, несмотря на метели, восстанавливали поврежденные в боях самолеты.

25 декабря начальник штаба Стороженко информировал летный состав о том, что наши танковые соединения овладели Тацинской и Урюпином, а в районе Алексеевско-Лазовского и Каменского нашими войсками окружены, разгромлены и взяты в плен соединения итальянской армии. Противник подтягивает резервы от станции Лихая к Тацинской. В связи с этим экипажам полка была поставлена боевая задача уничтожать железнодорожные эшелоны с резервами немецко-фашистских войск на участке от станции Лихой до Тацинской.

Немедленно взлетели пять экипажей. Действуя одиночно, «охотниками», экипажи летчиков Черкасова, Пузанского, Черепнова, Муратова и Архангельского произвели по два боевых вылета, нанося удары по железнодорожным объектам, и уничтожили тринадцать вагонов, семь автомашин и разрушили железнодорожные пути на станции Грачи [115] ЦАМО РФ, ф. 57 бап, оп. 201865, д. 3, л. 116. .

— Посмотри, командир, какие снимки результатов ударов привез Черкасов, — сказал Калашников, когда я зашел вечером в штаб полка.

На каждом снимке отчетливо просматривалось по два-три попадания бомб в каждый эшелон.

Я ответил, что другого от этого экипажа и не ожидал.

— Штаб полка посылает эти снимки в штаб дивизии, — сообщил Калашников.

На следующий день, 26 декабря, полку была поставлена задача поддержать наступление войск 5-й танковой армии ударами по резервам противника в Тормосине и на станции Чернышковской.

В первом вылете общий боевой порядок полка было приказано возглавить мне. Удар предстояло нанести без прикрытия истребителей. Построив боевой порядок в «клин самолетов», мы взяли курс на Тормосин. Небо было ясное, видимость до двадцати километров.

При подлете к линии фронта напрягаю зрение, ищу в воздухе истребители противника, но их нет. Под утренним солнцем блестели только задонские просторы. На заснеженной земле хорошо было видно, что севернее Рычковской и Суровикино наши войска ведут напряженный бой. По дороге на Чернышковскую и Обливскую от Тормосина движется много автомашин и артиллерии, но между ними большие дистанции, как цели они были для нас невыгодными. На западной окраине Тормосина скопилось до семидесяти автомашин и около десяти танков, и мы нанесли по ним удар, уничтожив шесть автомашин и бензоцистерну, которая особенно ярко загорелась, распустив широкий шлейф черного дыма [116] ЦАМО РФ, ф. 57 бап, оп. 201865, д. 3, л. 117. . Разнокалиберная зенитная артиллерия вела по боевому порядку беспорядочный огонь, не причинив нашим самолетам повреждений.