Фриц Тиссен - Я заплатил Гитлеру. Исповедь немецкого магната. 1939-1945

Однажды Геринг заявил: «Медь? Ну, у нас в Германии полно меди. Мы много лет импортировали ее, следовательно, имеем значительные запасы».

Это пример аргументации, которой пользуется руководитель немецкой экономики. Без сомнения верно, что Германия располагает тысячами тонн меди, но они используются. После начала войны Геринг приказал конфисковать всю медную утварь, без которой можно обойтись, но она составляет очень малую часть. Медь есть в двигателях, на заводах, в электрических проводах и т. д., но для ее получения пришлось бы разрушить все электростанции Германии – детский лепет. Немецкие руководители имеют такие же примитивные представления о технологии и экономике, как австралийские аборигены. Простой рабочий гораздо больше понимает в этих вопросах, чем «лидеры».

Они совершили все грубые ошибки, какие только можно было совершить. В Дюссельдорфе проживал мошенник, уверявший, что умеет делать золото. Все знали, что он – бесчестный шарлатан, но он был знаком с владельцем знаменитого отеля в Годесберге, где фюрер решил убить Рёма и где позже принимал мистера Невилла Чемберлена. Владелец отеля по фамилии Дрезен, знавший всех партийных сановников, рассказал им о производителе золота, и однажды в Дюссельдорф приехал с тремя экспертами личный технический советник фюрера Вильгельм Кепплер, чтобы изучить это необычайное явление.

У одного промышленника и шахтовладельца работал химик, как-то представивший ему доклад, в котором доказывалось, что съедобные жиры, заменяющие масло, можно получить из угля. Промышленник, о котором идет речь, был в отличных отношениях с Герингом, и история начала их дружбы столь примечательна, что о ней стоит рассказть. Некий дюссельдорфский художник вел богемный образ жизни и часто охотился с соколом. Промышленник представил художника Герингу, и тот немедленно решил, что этот способ охоты, практиковавшийся средневековыми рыцарями, следует возродить. Теперь же наш промышленник отправился с визитом к Герингу и сообщил ему о чудесном проекте получения масла из угля. «Наконец-то, – сказал он, – мы получили способ, которым можно залатать самую большую дыру в наших запасах продовольствия». Я должен здесь добавить, что Германии приходится импортировать около половины необходимых съедобных жиров. Геринг приказал оборудовать большую лабораторию для изучения возможностей получения масла из угля. Кажется, в этой лаборатории удалось извлечь какой-то весьма твердый жир. Даже говорят, что проводились опыты на обитателях тюрьмы в Плётцензее близ Берлина. Все заключенные, поевшие хлеба с угольным маслом, тут же заболели болезнью, похожей на цингу.

Кстати, Геринг как раз совершил еще одно открытие, достойное его гения. Немецкие фермеры используют для кормления домашнего скота некоторое количества молока, необходимого для молодых животных.

Уменьшая жирность молока, сказал себе Геринг, можно из сливок делать дополнительное количество масла. В конце концов, пьют же люди снятое молоко. Претворяя в жизнь эту едва родившуюся в его голове блестящую мысль, Геринг приказал давать всем телятам снятое молоко. Вероятно, развязка была такой же, как и в случае с заключенными Плёцензее.

Четырехлетний план предусматривал использование всех национальных ресурсов Германии. Однажды нацисты из экономического штаба Геринга обнаружили золото на Рейне. Действительно, в речном песке есть едва заметные следы золота. Опираясь на свидетельства Нибелунгов – и Рихарда Вагнера, – предположили, что золото здесь добывалось в Средние века или древними германцами. Нацистские эксперты предложили промывать песок на Рейне, и результат, естественно, оказался нулевым.

А вот еще одна история того же рода, но гораздо более досадная, поскольку касается металлургической промышленности: один геолог представил доклад, в котором обосновывалось большое содержание железа в песках Балтийского моря. Может быть, в морском песке действительно попадаются следы железа. Геринг приказал изучить вопрос со всей серьезностью и прислал нам длинный меморандум, в котором просил изложить наше мнение. Он нисколько не сомневался, что морские волны сами принесут шведскую руду к берегам Германии, и не придется грузить ее на корабли.

Нацисты трубят на весь мир обо всем, что им кажется открытием. Они подняли еще больший шум из-за так называемого нового сырья, созданного в рамках четырехлетнего плана. Они изобретательно назвали его «новые производственные материалы» – чтобы избежать слова «эрзац», которое так плохо воспринимается с прошлой войны. На самом деле было найдено несколько полезных заменителей: расширили использование алюминия и легких металлов (сплавов, основанных на магнии), а также пластмассы. В целом же их изобретения вытекали не из необходимости, а скорее были самоцелью.

Однако все это не интересует тяжелую индустрию. Единственные два продукта, который представляют некоторый интерес, – это искусственные резина и шерсть. Что касается резины, химики достигли весьма удовлетворительного качества, однако цена искусственного продукта во столько раз превосходит цену натурального, что пройдет еще много времени прежде, чем ее можно будет производить на разумном экономическом базисе.

С целлюлозными тканями дело обстоит иначе. Министерство химической промышленности убедило Геринга в том, что химики могут все; например, создан волокнистый материал, которому сумели придать вид овечьей шерсти. Правда, у этой псевдошерсти имеются два дефекта. Во-первых, непрочность и неоднородность, и поэтому, какой бы низкой ни была цена, продукт слишком дорог. И главное, псевдошерсть не греет. Волосок овечьей шерсти, как любой другой, представляет собой трубочку. Вероятно, главным образом именно благодаря такому строению шерсть – плохой проводник тепла. Несмотря на всю свою ловкость, химики концерна «И. Г. Фарбениндустри» еще не научились протыкать отверстия в волокнах целлюлозы. Тем не менее по всей Германии построены большие фабрики для переработки древесных стволов в шерсть. Древесину приходится импортировать, но, похоже, никого это не заботит. Геринг заявляет, что так дешевле, чем импортировать шерсть. В начале нацистского правления я привлек внимание к тому факту, что неразумно одевать всех в форменную одежду. Это увеличило неоправданные потребности в шерсти. Сейчас даже в армейском обмундировании велико процентное содержание искусственной шерсти. Зимой 1937 года в моем родном Мюльхайме невозможно было найти шерстяное белье для работающего населения. Чтобы воплотить на практике идеи химиков, режим, не колеблясь, разрушил всю швейную промышленность Германии.