Фриц Тиссен - Я заплатил Гитлеру. Исповедь немецкого магната. 1939-1945

Чтобы не отставать от Гиммлера (которому он тоже наверняка дает деньги), Лей создал собственную рабочую полицию – Werkscharen. В нее набирают высоких молодых людей от восемнадцати до двадцати лет и одевают в синюю форму. Лей ими очень гордится. Таким образом, у него, как и любого другого нацистского вельможи, есть своя маленькая личная армия.

Из ста миллионов, проходящих через его руки, Лей оставляет малую часть на личные нужды. Он построил себе прекрасную виллу в аристократическом районе Берлина. Один мой друг-антиквар рассказал мне, что его как-то вызвали в дом Лея. Ему пришлось ждать около получаса в приемной, где в больших креслах с комфортом устроились эсэсовцы-охранники с заткнутыми за пояс револьверами. В конце концов его провели в апартаменты фрау Лей, которая когда-то работала продавщицей в одном из крупных кельнских магазинов. Мадам решила купить «гобелен», безусловно, потому, что обладание гобеленом казалось ей обязательным для определенного социального слоя.

– Я просила вас прийти, – сказала фрау Лей антиквару, – так как мне хотелось бы иметь гобелен.

– Я в вашем распоряжении, мадам. Вы уже решили, какой именно?

– Нет, кроме того, что он должен быть подлинным.

В этот момент вошел доктор Лей и разрешил проблему:

– Это очень легко – мы возьмем самый дорогой!

Культурный уровень фрау Гиммлер, жены шефа гестапо, примерно такой же.

Фрау фон Макензен, дочь барона фон Нейрата (ныне протектора Богемии) и жена посла Германии в Риме, как– то решила, что было бы полезно нанести визит жене самого влиятельного в Германии человека. Посол счел необходимым принять определенные меры предосторожности. Фрау Макензен вошла и присела в реверансе перед фрау Гиммлер, словно перед итальянской королевой. Однако фрау Гиммлер, не отвлекаясь на ответное приветствие, бросилась к гостье, чтобы пощупать ткань ее платья, и воскликнула: «Как! В Италии еще остался натуральный шелк?» Жены новых господ, правящих Германией, хорошо разбираются в «истинных» ценностях.

Рядом с Герингом, Гиммлером, Дарре и Леем доктор Геббельс кажется чуть ли не нищим. У него нет личной армии, а в его «черных» фондах вряд ли наберется больше двухсот миллионов марок в год, тогда как Дарре и Лей располагают более чем поллумиллиардом каждый. Двести миллионов Геббельса складываются из ежемесячных платежей радиослушателей. Из этих сумм Геббельсу приходится оплачивать программы, но тем не менее неплохие деньги остаются и для личных нужд плюс гонорары за его литературные труды – существенная сумма, ибо при нацистском режиме проза официальных авторов принудительно находит множество покупателей. Кроме этого Геббельс владеет акциями кинокорпорации. Однако он не так роскошествует, как Геринг или Гиммлер. Телосложением Геббельс совсем не похож на рыцаря. Он довольствуется пышной, но хорошо скрытой виллой на острове Шваненвердер на реке Хавель (под Берлином). Он не покупает земли в Германии, а тщательно конвертирует сбережения в международные ценности, размещая их в иностранных банках.

Интересно отметить, что население Берлина весьма снисходительно относится к причудам Геринга, но ничего не прощает доктору Геббельсу. Однажды в берлинских кинотеатрах показывали кинофильм: семья Геббельса в собственном прекрасном доме на Шваненвердере. В темноте публика энергично свистела. Фильм немедленно изъяли.

Таковы нынешние правители Германии. Удивительно, что им хватает наглости называть себя социалистами и, будучи насквозь продажными, обличать «западную плутократию», если пользоваться их выражением. Подавляющее большинство немцев ничего не знает об их отточенных способах обогащения за счет общенародного благосостояния и тяжелого труда рабочих масс. Когда-нибудь люди узнают, как лидеры их обманывают и презирают, и народный гнев будет ужасен.

С момента захвата власти нацистские лидеры открыто выражали величайшее презрение к личности. Многие немецкие консерваторы, незнакомые с фактами и возмущенные поджогом рейхстага, согласились на заключение в тюрьму без суда политических противников режима. Вероятно, они считали эту меру исключительно временной и оправданной угрозой гражданской войны, а также полагали, что национал-социалисты в скором времени восстановят законную процедуру. Они ошибались. Концентрационные лагеря, которые следовало бы называть пыточными лагерями, до сего дня являются государственными учреждениями. Несмотря на все мои запросы, я так и не узнал обстоятельств смерти в Дахау моего племянника фон Ремница.

Одним из самых из ряда вон выходящих и особенно шокирующих случаев я считаю содержание в концентрационном лагере Ораниенбург протестантского пастора Мартина Нимёллера. Мартин Нимёллер был морским офицером и в войну 1914–1918 годов командовал подводной лодкой, а после войны стал пастором. Когда национал-социалисты попытались прибрать к рукам протестантскую церковь и заставить ее склониться перед проводящим антихристианскую политику режимом, Нимёллер возглавил сопротивление церковных кругов. Долгое время этот высокий импозантный человек с бледным лицом аскета произносил проповеди с кафедры своей церкви в Далеме близ Берлина. Он отважно защищал евангелический закон от возмутительных нападок притеснителей нацистов, боролся за свободу совести. Его церквушка была слишком мала и не могла вместить всех тех, кто хотел услышать его, несмотря на слежку гестапо. В числе последователей бесстрашного священника был министр финансов рейха граф Лутц фон Шверин-Крозиг. Сестра Геринга фрау Ригль привела на конфирмацию к Нимёллеру своего сына. Геринг и армия долго защищали Нимёллера, ибо фрау Ригль просила за него своего брата, однако пришел день, когда Геринг запретил сестре упоминать имя опального пастора.

Гитлер чувствовал, что речи свободного и бесстрашного человека опасны его режиму, и именно он отдал приказ арестовать Нимёллера. Пастор предстал перед берлинским судом по обвинению в нарушении какого-то старого закона Бисмарка, касающегося проповедей, но суд его оправдал. Нимёллера следовало немедленно освободить, однако, несмотря на его популярность, несмотря на то, что суд доказал его честность и невиновность, Гитлер без колебаний назначил новое расследование. Когда Нимёллер вышел из здания суда, гестаповцы схватили его и отправили в концентрационный лагерь Ораниенбург. Позже старый маршал фон Макензен предпринял трогательную попытку добиться его освобождения. Гитлер в просьбе отказал.

Выгнанные из дома фрау Нимёллер и восемь детей пастора оказались в очень тяжелом положении. На помощь им пришел один из друзей семьи. Поскольку сам он был далеко не богат, он обратился к ряду вестфальских промышленников – Нимёллер был уроженцем Эльберфельда – и попросил о помощи. Охотно согласились все, кроме Альберта Фёглера, который пообещал помощь, но в последний момент отказался из страха прогневать правителей.