Евгений Кобелев - Хо Ши Мин

Ни «всевидящий» Арну, ни даже близкие друзья молодого патриота, который в самом сердце французской колониальной империи смело поднял голос в защиту своего угнетенного народа, не знали да и не могли тогда знать, что автор «Тетради пожеланий» Нгуен Ай Куок, корабельный гарсон Ван Ба и сын единственного в деревне Лотосов фобанга, любознательный мальчик Тхань — это одно и то же лицо.

Утром 29 июня 1919 года Нгуен был в числе самых ранних покупателей у газетного киоска. Первые полосы газет пестрели восторженными заголовками. Буржуазная пресса ликовала. Парижская конференция завершилась подписанием мирного договора, который означал полный триумф Франции. Франция получила от Германии практически все, чего добивалась, — Эльзас и Лотарингию, крупные репарации за убытки, понесенные в войне, часть германских колоний в Африке. Много говорилось в газетах о структуре послевоенного устройства в капиталистической Европе, где Франции отводилась главенствующая роль. И только по вопросу, волновавшему Нгуена, — о судьбе колониальных народов, — газеты хранили полное молчание. Парижская конференция, участники которой стремились лишь к переделу мира в пользу победителей, оказалась глуха к требованиям многочисленных представителей колониальных и зависимых стран. Стена молчания была воздвигнута и вокруг «Тетради пожеланий вьетнамского народа».

Разумеется, Нгуен к этому времени уже имел достаточный опыт, чтобы понимать, что путем вручения петиций империалистам вряд ли чего добьешься. Свою инициативу он считал лишь удобным случаем, чтобы еще раз разоблачить колониализм, привлечь внимание демократических кругов Франции к положению во Вьетнаме, наконец, пробудить от летаргического сна самих вьетнамцев.

И все-таки в душе его остался горестный осадок. Нгуен долго размышлял в этот день. Свобода, равенство, братство — оказалось, эти слова служили буржуазии всего лишь дымовой завесой для прикрытия своих преступлений против народов. Восемь пунктов, изложенных им в «Тетради пожеланий», не шли дальше требований о предоставлении Вьетнаму автономии в рамках Французского союза и осуществлении основных свобод буржуазной демократии, но на колонизаторов они подействовали, как красная тряпка на быка. Медоточивые либеральные декларации, на которые империалисты, занятые поисками пушечного мяса, не скупились в годы войны, — сплошной обман. Мольбами от империалистов справедливости не дождешься. Где же выход? Только в борьбе, в борьбе не на жизнь, а на смерть. Чтобы добиться освобождения, народы колоний должны свергнуть господство угнетателей, как это сделали трудящиеся России. Революция — вот тот таран, с помощью которого может быть повержена неприступная с виду колониальная крепость.

«Тетрадь пожеланий» стала политическим манифестом, возвестившим начало нового этапа в развитии вьетнамского национально-освободительного движения. Ветеран Коммунистической партии Вьетнама Буи Лам вспоминает, какое сильное впечатление произвела акция Нгуен Ай Куока на индокитайских эмигрантов, солдат и моряков во французской армии и флоте: «Французы назвали это бомбой, а мы — громом. Раскатами весеннего грома, который рассеял туман и тучи, окружавшие нас, дал жизнь росткам, глубоко дремавшим в наших сердцах. Уезжая на чужбину в поисках заработка, все мы оставались истинными патриотами и мечтали увидеть свою родину свободной. И вот прямо в столице Франции, на конференции «великих держав» неожиданно появился вьетнамец, который потребовал прав для своего народа. Как можно было не почитать этого человека, не преклоняться перед ним. В те дни наши соотечественники, проживавшие во Франции при встречах много говорили о независимости, самоопределении и о Нгуен Ай Куоке. Само это имя Нгуен-Патриот имело чудесную, притягательную силу».

Появление нового имени в антиколониальном движении, активное распространение Нгуеном «подрывной литературы» вызвали переполох среди французских властей Индокитая. 25 июля 1919 года министерство по делам колоний в Париже получило секретную депешу губернатора Кохинхины: «Многие газеты в колонии получили подстрекательские листовки, присланные из Парижа. Листовки озаглавлены «Требования аннамского народа». Под ними стоит подпись: от имени группы вьетнамских патриотов — Нгуен Ай Куок. Я был бы благодарен Вам, если бы Вы срочно сообщили мне данные об авторе этих листовок. В письмах, полученных здесь, этот человек сообщает, что направил свои листовки также многим деятелям метрополии. По данным тайной полиции Кохинхины, этот человек в министерстве по делам колоний известен».

Аналогичного содержания пришла телеграмма и от генерал-губернатора Индокитая: «Сообщаю, что у одного арестованного нами тонкинца обнаружены листовки с текстом «Прав народов» Нгуен Ай Куока, опубликованным в газете «Юманите». Этот тонкинец показал на допросе, что листовки раздавались в марсельском порту перед отплытием парохода и их получили 50 туземцев, возвращавшихся на родину».

По своему откликнулась на эти события колониальная пресса во Вьетнаме. Газета «Будущее Тонкина» писала: «Опять Нгуен Ай Куок! Недавно мы цитировали текст петиции, написанной в Париже, под которой стояла подпись Нгуен Ай Куока. И вот последним пароходом нам доставили эти требования, которые озаглавлены «Права народов». Текст этой петиции попал также в руки многих журналистов, чиновников различных учреждений…»

После появления «Тетради пожеланий» министерство по делам колоний Франции издало распоряжение о сохранении, несмотря на окончание войны, режима цензуры на всю почтовую корреспонденцию как во Вьетнаме, так и отправляемую вьетнамцами, живущими во Франции. Полицейские службы во Франции и Индокитае начали составлять досье на Нгуен Ай Куока. Двум тайным агентам поручили вести за ним постоянное наблюдение. В архивах парижской полиции сохранились первые фотоснимки Нгуена, снятые агентами скрытой камерой в конце 1919 года. В одном из докладов министерства внутренних дел Франции отмечалось: «Расследование антиправительственной агитации в аннамитских кругах в Париже в поддержку «требований аннамского народа» позволяет сделать вывод, что душой этого движения является отныне Нгуен Ай Куок — генеральный секретарь Ассоциации аннамских патриотов».

Именно в эти дни Луи Арну, впервые увидев на фотоснимке волевое лицо Нгуена, его горящие глаза, в беседе с сотрудниками министерства по делам колоний произнес пророческие слова:

— Поверьте мне, господа, что этот с виду тщедушный, но полный жизненных сил юноша может стать именно тем человеком, который поставит крест на нашем господстве в Индокитае.