Евгений Кобелев - Хо Ши Мин

VIII пленум на основе анализа обстановка в стране и на международной арене впервые четко сформулировал, что в создавшихся условиях единственно возможный путь к победе революции — это вооруженное восстание. В резолюции пленума указывалось, что «подготовка к восстанию является центральной задачей партии и народа на данном этапе». Опираясь на опыт Нгетиньских Советов и руководимых партией восстаний в Бакшоне и Намки, пленум по-новому сформулировал тактическую линию партии при подготовке вооруженного восстания: вначале создание повсюду, где позволяют условия, партизанских баз, затем вооруженные восстания с захватом власти в отдельных, в первую очередь труднодоступных для войск противника районах и, наконец, переход в нужный момент, когда сложатся необходимые объективные и субъективные предпосылки, в том числе и на международной арене, к всеобщему вооруженному восстанию.

Это важное решение VIII пленума справедливо рассматривается во вьетнамской историографии как творческое развитие марксистско-ленинской науки о вооруженном восстании применительно к конкретным условиям колониального Вьетнама.

Новый подход продемонстрировали участники пленума и к решению национального вопроса. Раньше в документах партии национальный вопрос ставился в рамках созданного колонизаторами Индокитайского Союза. Участники VIII пленума, исходя из углубившихся с приходом японских оккупантов различий в социально-политическом развитии трех стран Индокитая, предложил решать национальный вопрос в рамках каждой страны отдельно. В этой связи прежний лозунг, записанный в программе партии, о «создании правительства федеративной республики Индокитая», был заменен лозунгом «создания Демократической Республики Вьетнам». Такой подход позволил сорвать планы вражеской пропаганды сеять рознь между патриотическими силами Вьетнама, Камбоджи и Лаоса и, как показали дальнейшие события, способствовал активизации национально-освободительной борьбы в трех соседних странах. Вместе с тем было еще раз подчеркнуто, что национально-освободительные революции в трех странах тесно связаны между собой и должны, чтобы одержать победу, опираться друг на друга, оказывать друг другу помощь и поддержку.

Хижина, где проходили заседания пленума, находилась в глухом уголке джунглей, где редко ступала нога человека. То и дело доносились из чащи истошные вопли обезьян, раскатистый рык тигров, неумолчный стрекот и пересвист разноцветных диковинных птиц. Увитые лианами заросли, скрывавшие хижину от посторонних глаз, были настолько густы и труднопроходимы, что в них практически не было движения воздуха. Участники пленума по утрам пробирались глотнуть свежего воздуха к опушке леса, где террасами на холмах раскинулись рисовые поля.

К концу работы и эта возможность исчезла. Несколько дней бушевали тропические ливни — это напоминало снежную лавину в горах, такой стоял рев и грохот обрушивавшихся сверху бурных потоков воды, и речушка, неподалеку от которой находилась хижина, вышла из берегов. Вода затопила сваи и подступала прямо к порогу хижины.

Трудно было поверить, что именно здесь, в этом глухом краю, где на десятки верст в округе не встретить человека, в условиях почти что первобытных, в бамбуковой хижине на сваях, вокруг сколоченного наспех стола сидели руководящие деятели Компартии Индокитая и принимали решения, которые имели историческое значение для судеб вьетнамской нации, всего революционного движения в Индокитае.

Среди членов партии давно уже утвердилось в обращении слово «донгти» — товарищ. К Нгуен Ай Куоку же редко кто так обращался. В Пакбо местные жители дали ему прозвище Тху Шон — Лесной житель, а так как он уже носил бороду и усы, называли его дедушка Тху. Но какой же он был дедушка, если у него даже на висках еще не пробилась седина, а в работе его всегда отличали поистине неиссякаемая энергия и молодой задор. Поэтому с легкой руки кого-то из партийцев за ним закрепилось обращение «бак» — так во Вьетнаме, особенно в деревнях, обращаются обычно младшие к старшему. На русский язык это слово можно перевести как «дядюшка», хотя такой перевод, к сожалению, не передает всего диапазона нюансов и оттенков, вкладываемых в это обращение вьетнамцами. Так с тех пор и стали обращаться к Нгуен Ай Куоку: вначале — Бак Тху, затем — Бак Хо, когда он стал Хо Ши Мином, а в последние годы жизни — просто Бак. И если это общепринятое обращение «дядюшка» было написано с большой буквы, каждый знал, что речь идет о Президенте Хо Ши Мине.

Когда вода немного спала и наконец прояснилось затянутое несколько дней подряд свинцовыми тучами небо, участники пленума стали собираться в дорогу. Первыми отправлялись делегаты из центральных и южных провинций, которым предстоял долгий путь. Прощаясь с ними, Нгуен Ай Куок спросил:

— Вы не забыли, что я вам наказывал? Ни в коем случае не нести с собой документы пленума.

Тут же выяснилось, что некоторые сочли слова Нгуен Ай Куока излишней предосторожностью. Предвидя трудности связи с ЦК, они записали материалы пленума на крохотных клочках бумаги, свернули их в трубочки и тщательно зашили в швах одежды. Нгуен Ай Куок потребовал тут же уничтожить все записи и сердито отчитал виновных:

— Сколько раз я вам говорил, но вы ничего не хотите слушать. Ведь еще наши предки говорили: «И в джунглях есть тропинки, и у стен есть уши». Вспомните, сколько уже было провалов. Самым молодым из вас немногим более 20 лет, остальным под тридцать. Впереди еще вся жизнь. А представляете, чего стоило нашей революции подготовить из вас преданных и стойких бойцов? Если по собственной халатности погибнете в лапах врага, кто заменит вас? Еще раз повторяю: все документы пленума получите позже от связного.

Массовые аресты членов партии в Кантоне, Гонконге, Сайгоне, многообразный опыт жизни подпольщика научили Нгуен Ай Куока неослабному вниманию к вопросам конспирации и бдительности. По его инициативе в Пакбо разработали разветвленную систему охраны тех мест, где находился руководящий штаб: вначале пещеры Кокбо, затем хижины в джунглях, куда он переместился во второй половине 1941 года. На подступах к партизанскому району несли охрану местные жители, на наиболее опасные направления высылались по ночам партизанские дозоры, наконец, круглосуточное дежурство было организовано вокруг самого штаба.

Вместе со всеми на ночную вахту регулярно выходил и Нгуен Ай Куок, хотя многие протестовали против этого, ссылаясь на его возраст и слабое здоровье. Поскольку протесты не помогали, договорились не будить старшего товарища, когда подходил его черед. Однако это мало помогало. В особенно темные ночи случалось и такое: кто-нибудь выходит на дежурство вместо Бак Тху; слушает ночную тишину, нарушаемую лишь истошными воплями обезьян, доносящимися из глубины леса; ему досаждают москиты, он взмахивает рукой, отгоняя их, и вдруг его рука натыкается на спину человека. Оказывается, это Бак Тху, который давно уже неслышно заступил на свою вахту.