Олег Смыслов - Генерал Абакумов. Всесильный хозяин СМЕРШа

Думаю, что это только один штрих к ответу на вопрос о Большом терроре. Добровольно-принудительное оставление, как и добровольно-принудительный заем, было необходимо системе, которую создал Сталин.

Достаточно прочитать оперативный приказ НКВД СССР № 00 447. «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов» (30 июля 1937 г.).

По всей стране предполагалось расстрелять около 76 тыс человек, а отправить в лагеря около 200 тыс. Леонид Млечин пишет, что «приказ о чистке вызвал невиданный энтузиазм на местах — областные руководители просили ЦК разрешить им расстрелять и посадить побольше людей. Увеличение лимита по первой категории утверждал лично Сталин. Он никому не отказывал».

При этом соблюдение процессуальных норм и предварительные санкции на арест не требовались.

11 августа 1937 г. новый оперативный приказ НКВД СССР № 00 485 «Об операции по репрессированию членов польской Военной организации в СССР». В нем говорилось:

«Даже сейчас работа по ликвидации на местах польских шпионско-диверсионных групп и организация «ПОВ» полностью не развернута. Темп и масштаб следствия крайне низкие. Основные контингенты польской разведки ускользнули даже от оперативного учета (из общей массы перебежчиков из Польши, насчитывающей примерно 15 000 человек, учтено по Союзу только 9000 человек. В Западной Сибири из находящихся на ее территории около 5000 перебежчиков учтено не более 1000 человек). Такое же положение с учетом политэмигрантов из Польши».

15 августа 1937 г. следующий оперативный приказ НКВД СССР № 00 486 «Об операции по репрессированию жен и детей изменников родины».

Считается, что страх перед надвигающейся на Советский Союз войной был главным двигателем репрессий.

Сталин говорил: «Чтобы построить Днепрострой, надо пустить в ход десятки тысяч рабочих. А чтобы его взорвать, для этого требуется, может быть, несколько десятков человек, не больше. Чтобы выиграть сражение во время войны, для этого может потребоваться несколько корпусов красноармейцев. А для того, чтобы провалить этот выигрыш на фронте, для этого достаточно несколько человек шпионов где-нибудь в штабе армии или даже в штабе дивизии, могущих выкрасть оперативный план и передать его противнику».

Могу лишь предположить, что основная идея сталинских репрессий — это прежде всего внушение страха во всей стране. После Гражданской войны, чистки партии, арестов оппозиционеров, раскулачивания и коллективизации, где были затронуты миллионы людей, а в числе обиженных оказалась значительная часть населения Советского Союза, политика тотального страха стала необходимостью. Системе нужно было заставить замолчать недовольных и болтунов. И это одна сторона медали. А другая объясняла «вредительство», то есть все промахи, недочеты и т. д. Так было удобно не только Сталину, а системе в целом. «Враги народа» объясняли многое, но самое главное, что этот термин был главным козырем в государстве для расправы с любым человеком.

«Добровольно-принудительный враг народа». Только так можно назвать эту категорию людей, ставших изгоями в государстве. С одними оно расправлялось за прошлое, например оппозицию, с другими за дружбу или товарищеские отношения с бывшими оппозиционерами. Но в целом это была государственная пирамида, на верхушке которой только расстреливали, а внизу больше сажали в лагеря, чем расстреливали. Это было безотходное производство, когда с увеличением количества врагов увеличивалась бесплатная рабочая сила, а значит, и могущество государства, дисциплина в нем.

Зачем нужно было расправляться с семьями репрессированных? А чтобы не сомневались в правильности государственной политики. Чтобы не болтали, не ныли. Они считались более полезными в лагерях. А выживут, значит, повезло.

Вячеслав Михайлович Молотов рассказывал Феликсу Чуеву:

«Тысяча девятьсот тридцать седьмой год был необходим, если учесть, что мы после революции рубили направо-налево, одержали победу, но остатки врагов разных направлений существовали, и перед лицом грозящей опасности фашистской агрессии они могли объединиться.

Мы обязаны тридцать седьмому году тем, что у нас во время войны не было «пятой колонны». Ведь даже среди большевиков были и есть такие, которые хороши и преданы, когда все хорошо, когда стране и партии не грозит опасность. Но если начнется что-нибудь, они дрогнут, переметнутся. Я не считаю, что реабилитация многих военных, репрессированных в тридцать седьмом, была правильной. Документы скрыты пока, со временем ясность будет внесена. Вряд ли эти люди были шпионами, но с разведками связаны были. А самое главное, что в решающий момент на них надежды не было».

Лазарь Моисеевич Каганович говорил почти то же самое:

«Сталин вел принципиальную борьбу, а не личную, с Троцким ли, с Бухариным ли. А у многих психология была такая, что шли за тем, кто лично нравился. А не за идеей». (…)

««Пятая колонна» была у нас. «Пятая колонна» была. Если бы мы не уничтожили «эту пятую колонну», мы бы войну не выиграли. Мы были бы разбиты немцами в пух и прах». Однако при этом соратник вождя добавлял: «Мы виноваты в том, что пересолили, думали, что врагов больше, чем их было на самом деле».

Ю.Н. Богданов в своей книге об отце придерживается несколько иной версии. Он называет массовые репрессии 1937–1938 гг. «Операцией прикрытия». При этом его умозаключения основаны всего лишь на книгах В. Суворова «Ледокол», «День-М» и «Последняя республика». Вот что пишет автор: «В этих книгах-исследованиях на основании скрупулезного анализа многочисленных открытых источников автор убедительно доказывает, каковы же были истинные причины и цели Второй мировой войны, кто являлся ее действительным зачинщиком и надеялся пожать из этой самой кровавой в истории человечества бойни свои специфические плоды».

«В условиях этих особенностей национального существования Сталин задумал главное дело всей своей жизни, представлявшее собой проведение военно-партийной операции по осуществлению освободительного коммунистического похода в Европу с целью установления в странах, расположенных на этом континенте, советской власти и объединения их в единый социалистический лагерь во главе с Советским Союзом. Обязательными составляющими такого сверхшироко-масштабного мероприятия являлись: создание мощнейшей материальной базы, изготовление с ее помощью несметного количества военной техники, подготовка огромных людских ресурсов и, главное, обеспечение скрытности планов и выполнявшихся действий для введения в заблуждение противника и достижения фактора внезапности начала боевых действий. В подготовке и реализации грандиозных предначертаний должен был участвовать буквально каждый советский человек из более чем 240 миллионного населения страны. А значит, каждый что-то знал на своем рабочем месте или служебном участке и мог этими сведениями поделиться со своими товарищами, те передали бы (как это принято у нас) услышанные новости дальше и т. д.». Далее автор, по сути, уже утверждает: «Для сохранения в глубокой тайне грандиозной подготовки всей страны к наступательной войне требовались чрезвычайные меры. Ради решения этой непростой сверхзадачи Сталиным было задумано и планомерно реализовано жесточайшее по своей сути, но необходимое для сокрытия замыслов мероприятие, всемирно известное как массовые репрессии».