Юрий Сенин - Подлинная судьба Николая II, или Кого убили в Ипатьевском доме?

И этим людям нужно верить?

Одного взгляда на эту фотографию должно быть достаточно, чтобы Церковь потребовала проведение повторной экспертизы.

Доктор Павел Иванов и его британский коллега доктор Петер Джил, держащие в руках предполагаемые останки Николая II и Александры Федоровны

Николай Александрович и Александра Федоровна прожили достаточно тяжелую жизнь, пытаясь сохранить себя и свою семью. Они заслуживают хотя бы уважения после смерти. Люди, использующие человеческие останки для создания собственного престижа не могут считаться не только христианами, но и вообще людьми.

Так чему же в этой истории можно верить? Вся сущность этой экспертизы представлена в двух строчках интервью, данного следователем Соловьевым журналу «Домовой», № 2, февраль 1996 года: «Специалисты из Олдермстона брали для сравнения с образцами костной ткани Романовых кровь их ныне здравствующих родственников. Заподозрить генетический центр в предвзятом отношении к проблеме просто невозможно».

На такое безапелляционное утверждение можно ответить только не менее безапелляционным вопросом: — А почему, собственно, невозможно?

И что это за экспертиза, при проведении которой «образцы костной ткани Романовых» сравниваются с кровью ныне здравствующих Романовых и доказывается принадлежность «образцов костной ткани Романовых» именно Романовым.

Таким образом сразу же снимается основной вопрос, ответ на который должна дать экспертиза: «Чьи же это останки?» И экспертиза сразу же теряет свою объективность, особенно если повторная проверка независимыми экспертами затруднена или невозможна.

Экспертиза проводилась в Англии, в Олдермастоне, в Центре молекулярных исследований Службы судебно-медицинской экспертизы Министерства внутренних дел. Вот как рассказывает об этом следователь Соловьев в интервью журналу «Домовой» (№ 2 за 1996 год): «… мы и обратились в Англию, в один из престижных генетических центров мира. С английской стороны руководил Питер Гил, с нашей — доктор биологических наук Павел Леонидович Иванов. Фрагменты костей фрейлины Демидовой, доктора Боткина, повара Харитонова и лакея Труппа были сразу отделены по генотипу. По мотохондриальной ДНК было установлено стопроцентное родство Александры Федоровны с ее дочерьми Татьяной, Анастасией и Ольгой. Наследника и Великую княжну Марию, как я уже говорил, сожгли».

«Мы и обратились в Англию, в один из престижных генетических центров мира». На нормальном языке это означает — был заключен контракт, в котором российская сторона выступает заказчиком, а английская — исполнителем. В контракте должны быть предусмотрены финансовые обязательства, которые берут на себя обе стороны, ответственность за качество выполнения работы, а также должны быть оговорены вопросы собственности полученных результатов. Кроме того, контракт должен включать условия передачи исследуемых материалов и условия их перевозки в Англию, включая их охрану, меры, предохраняющие их от загрязнения во время перевозки, и меры, препятствующие их подмене. Судя по сообщениям в печати, ничего этого не было.

Качество работы гарантировалось не контрактными отношениями, а престижем генетического центра, перевозка образцов осуществлялась в дорожной сумке и, как промелькнуло в печати, вместе с бутербродами, а уж финансовая сторона^. Российская сторона не заплатила за английскую экспертизу (стоимостью более 100 тысяч долларов) ни цента. Все ' расходы взяла на себя английская сторона.

За что они заплатили? За научный престиж? В качестве компенсации за то, что они отказали Николаю II и его семье в убежище в 1917 году, чем способствовали их гибели? Или были какие-то свои финансовые интересы?

А если еще учесть, что в 1991 году благодаря политике Тэтчер английская служба судмедэкспертизы перешла на самоокупаемость и любые работы должны быть оплачены заказчиком, то говорить о непредвзятости английских исследований не стоит.

И кто же заплатил за эти дорогостоящие экспертизы на самом деле?

В газете «Сегодня» от 19 июня 1998 года опубликована статья Игоря Седых «Не должны больше жить прошлым», в которой рассказывается о беседе журналиста с князем Николаем Романовичем Романовым. В частности там сказано следующее: «Николай Романович приложил огромное усилие для организации экспертиз, которые проводились в специальных военных лабораториях в США и Англии. Специалисты, проведя сравнительный анализ генетического кода, пришли к заключению, что найденные останки с точностью до 98 % принадлежат последнему русскому царю, его жене Александре Федоровне и трем их дочерям».

Не прибавляет уверенности в непредвзятости зарубежных экспертиз и следующая информация. В январе 1917 года, за месяц до Февральской революции, Николай II отправил в Англию 5,5 тонн золота, принадлежащего лично ему, и поместил его в доверенный банк семьи Романовых — «Банк братьев Беринг», в котором хранились личные деньги Царской семьи. В настоящее время эта сумма превышает 100 миллиардов долларов. Деньги до сих пор лежат и ждут наследников. Если будет доказано, что вся семья расстреляна в Екатеринбурге, т. е. прямых наследников не осталось, вероятно, встанет вопрос о передаче этого наследства другим родственникам.

Может быть, этим и объясняется то, что за несколько месяцев до того, как было вынесено официальное решение о признании «екатеринбургских останков» царскими, были оформлены свидетельства о смерти всех членов императорской фамилии («Независимая газета», 31.12.97. Статья Виктора Аксючица «Власть должна принять волевое решение»).

Вот так: не научно обоснованное решение, а волевое. В конце концов, такое решение и было принято. Еще в июле 1993 года Олдермстонские исследователи заявили, что, принимая во внимание данные анализа ДНК в совокупности с историческими и антропологическими данными других исследований, они на 98,5 процента уверены, что обнаруженные останки принадлежат Романовым.

В 1998 году, 1 марта, в передаче «Итоги» показали одного из исследователей, Павла Иванова, утверждавшего: «Вероятность того, что останки обнаруженные принадлежат Николаю II, а не кому-либо другому, превышает шансы случайной ошибки как один против десяти в восьмой степени». За счет чего был так улучшен результат — другие образцы или совершенствование методики?

«По мотохондриальной ДНК было установлено стопроцентное родство Александры Федоровны с ее дочерьми Татьяной, Анастасией и Ольгой». А зачем нужно было прибегать к мотохондриальной ДНК, если этот факт известен из истории?