Виктор Андриянов - Гейдар Алиев

Рыжков и Алиев, избранные на новые должности на одном пленуме, оказались как бы партийными крестниками. Их поздравляли товарищи. Оба обменялись крепким рукопожатием. Для Алиева в его успешной партийной карьере это был закономерный шаг вперед. А Рыжков признавался позже, что никогда не видел себя партийным работником: «Я ведь производственник».

Разумеется, шапочно они были знакомы давно, встречались на различных совещаниях, пленумах, сессиях, в Госплане Союза, где Рыжков, в недавнем прошлом генеральный директор знаменитого Уралмаша, работал последние четыре года. В руках первого заместителя председателя Госплана были финансы, ресурсы, и руководители республик частенько заглядывали к нему.

Госплан Союза возглавлял Николай Константинович Байбаков, из плеяды знаменитых сталинских наркомов. Николай Байбаков родился в Баку, там стал инженером-нефтяником, известным в деловых кругах профессионалом. В неполные тридцать лет он возглавил трест в Поволжье, а затем и всю нефтяную промышленность, руководил Госпланом РСФСР. В хрущевские времена его за непослушание сослали в Краснодар командовать совнархозом, правда, затем вновь вернули в Москву. После отставки Хрущева Брежнев и Косыгин предложили ему возглавить Госплан Союза. Но где бы ни доводилось работать, Николай Константинович никогда не забывал свою малую родину.

— Байбаков очень хорошо относился к Азербайджану, — замечает Николай Иванович Рыжков. — На протяжении многих лет он представлял республику в Верховном Совете СССР. Гейдар Алиевич, бывая в Москве, всегда заглядывал к Байбакову.

На эти встречи председатель Госплана, как правило, приглашал первейшего из своих первых четырех замов — Рыжкова.

Теперь, после памятного для них пленума ЦК, Алиев и Рыжков впряглись в одну упряжку. Рыжков в ЦК вел экономику, Алиев стал первым замом председателя правительства.

Нам приходилось слышать, что Гейдар Алиев не оставил после себя никаких документов, что в его биографии все переписано, даже место рождения и происхождение родителей. Не согласимся с этой версией. Ведомство Андропова просвечивало кадры лучше любого рентгена. Уверены: о человеке, которого генсек брал с собой в Политбюро, он знал абсолютно все. Род до десятого колена. Связи и окружение, привычки и состояние здоровья. Черты характера. Интересы… Кстати, из тех характеристик высочайшие оценки интеллектуального потенциала и нравственные: непритязателен в личной жизни, аскетичен. Председатель Совмина Николай Александрович Тихонов перешел к Андропову от Брежнева. Почему-то Юрий Владимирович не стал его менять, но первым замом к Тихонову определил Алиева. Возможно, видел в нем преемника на втором посту в государстве? Это не досужая догадка. Такое предположение высказывали многие наши собеседники, знатоки кремлевской кухни.

— Уверен, на посту Председателя Совета Министров СССР Юрий Владимирович Андропов видел не Тихонова, а другого человека, — высказывает свою точку зрения Николай Семенович Конарев. Сейчас он возглавляет одну из крупнейших транспортно-экспедиционных фирм России, ЗАО «Интертранс», перед этим девять лет был министром путей сообщения Советского Союза — назначен по предложению Андропова в ноябре восемьдесят второго. — Совет Министров должен был возглавить человек более масштабный, мобильный, крупный управленец и политик. При этом, очевидно, учитывался и национальный момент — чтобы в правительстве многонационального государства были не только русские. Юрий Владимирович лучше многих других знал кадры. И я, анализируя тогда и позже его кадровую политику, пришел к выводу, что назначение Алиева было сделано с дальней перспективой. Жаль лишь, что Андропову судьба отмерила так мало лет…

Тихонова это назначение явно не обрадовало. В свое время он сам был первым замом у Косыгина и методично продвигался к заветной цели, оттесняя премьера с его незаемным авторитетом. В Алиеве престарелый Тихонов видел энергичного соперника, который пользовался абсолютным доверием генсека и мог в любой момент его заменить; остальных первых замов Николай Александрович не боялся — Байбаков, Архипов были его ровесниками, к тому же они не светились в партийной верхушке. Только два человека из Совмина — сам Тихонов и Алиев были членами Политбюро; казалось бы, самым первым среди остальных первых положено быть Алиеву. Но, уезжая в отпуск или в командировку, Тихонов никогда не оставлял вместо себя Алиева. Конечно, это задевало Гейдара Алиевича, но он умел не подавать вида.

Пять лет в Кремле, в Совмине, пять лет, вместивших целую эпоху — от Андропова до Горбачева с безликим Черненко между ними.

— Наши пути постоянно пересекались, — вспоминает те годы Николай Иванович Рыжков. — Алиев занимался транспортом, легкой промышленностью, рядом других отраслей, а на меня как секретаря ЦК замыкались Госплан, Госкомцен и другие структуры. С первых же дней на наших новых должностях мы начали работать в тесном контакте. Встречались и в ЦК, и в Совете Министров, случалось, вместе работали над документами, обсуждали текущие и перспективные дела.

Гейдар Алиевич мне и тогда нравился, — такой, я бы сказал, солидностью. Он — очень контактный человек. Очень. Никогда не был замкнутым, нелюдимым, высокомерным. Спокойный, с юмором — иногда. С ним по-человечески было легко работать.

Будни Совмина и первого заместителя председателя правительства. Да еще члена Политбюро, а точнее не еще, а в первую очередь! Из чего они складываются? Перелистаем хронику первых месяцев 1983 года.

Третье января 1983–го, понедельник. В Прагу вылетает советская делегация для участия в работе ПКК (Политический консультативный комитет государств — участников Варшавского договора). Вместе с Юрием Владимировичем Андроповым, главой делегации, летят Н. А. Тихонов, предсовмина, министр иностранных дел А. А. Громыко, министр обороны Д. Ф. Устинов, секретарь ЦК КПСС К. В. Русаков.

Проводы по полной программе. Газеты, как положено по протоколу, перечисляют провожающих: от Алиева до Рыжкова. Он — крайний справа на обязательном снимке. Через два года Николаю Ивановичу предстоит переместиться в центр. Алиев в своей «олимпийке» — сзади Тихонова. Николай Александрович пытается порулить. Горбачева на снимке нет. Возможно, в отпуске. В этом же номере «Социалистической индустрии» карта пусковых строек года: пять (!) блоков на АЭС, три ГРЭС, новые разрезы в Якутии и Красноярском крае, которые дадут 20 миллионов тонн угля, газопровод Уренгой — Ужгород (4,5 тысячи км), Уренгой — Новопсков (1,5 тысячи км); новые мощности по производству стали, проката, крупнейшая в мире доменная печь — на Череповецком металлургическом заводе, нынешней «Северстали»… Это только тяжелая индустрия. А еще сахарные заводы, мясокомбинаты, кондитерские фабрики, текстильные производства, жилье, поликлиники, санатории… И задачки, которые подбрасывала жизнь, вроде производства отечественных видеомагнитофонов.