Виктор Андриянов - Гейдар Алиев

— Взяли верх другие точки зрения, — продолжает Шафраник. — А я говорил: я тоже люблю Армению. У меня в друзьях армян больше, чем азербайджанцев. И вообще я не делю людей по национальности. Но российский интерес прямой — это Каспий и нефть. Азербайджан и Баку были и будут геополитическим и стратегическим центром. Так давайте здесь работать и развивать отношения со всеми странами региона.

Когда мы в Минтопэнерго с помощью дипломатов, сотрудников других ведомств выработали эту линию, я доложил Президенту Ельцину, что лечу, и он дал добро.

— Это при личной встрече?

— Конечно. Другое дело, что это не была директива, выработанная, согласованная в правительстве. Если бы мы этим занялись, то увязли бы в согласованиях. Поэтому определенный риск был. Я брал его на себя. Позже при докладах Президенту мне удалось убедить его более серьезно заняться межгосударственными отношениями России и Азербайджана.

Я категорический противник политики уступок. Я считаю, что мы и так много уступили. Не на уступки надо идти, а на объединение, поиск обоюдно выгодных решений.

Так что не будем упрощать конфликт. Я его рассматриваю как мировоззренческий. Быть ли России достойной и крепкой?

Это то, что мы, Министерство топлива и энергетики, отстаивали на Каспии. Я говорю о наших национальных интересах. Гейдар Алиев так же последовательно защищал национальные интересы Азербайджана.

— А вас за защиту интересов России собирались отстранить от работы.

— Это не единственный случай. Было как минимум три случая, когда зампреды правительства писали президенту, что Шафраника нужно уволить.

— С чем это было связано?

— С топливно-энергетическими и экономическими проблемами, так скажем. Я осознанно действовал. Не думал, что дело дойдет до ноты. Но я осознанно шел на реализацию своего понимания сотрудничества с Азербайджаном. И завершу наш разговор словами о Гейдаре Алиевиче. Я считаю Гейдара Алиева выдающимся человеком, выдающимся государственным деятелем. Народу Азербайджана повезло, что именно в то время на месте оказался Гейдар Алиевич. Он был не сломлен, он нашел в себе силы подняться… А тот, кто не поднимался, даже судить не может, что это такое — подняться.

Много вы видели людей, которые поднимались после отставок? А он сумел подняться и принести пользу своей республике, своему народу. Я был участником многих встреч, многих разговоров, — многочасовых, ночных переговоров и дискуссий. Это была своеобразная школа Алиева. Я видел, как этот человек продумывает совещание, конференцию, встречу; он сам смотрел, как стоят столы, кто и где будет сидеть, и понимал, что для политика нет мелочей. Уже не будучи министром, я летал в Азербайджан по приглашению Алиева на его встречи с президентами. И видел, как умело он их вел, не руководил, а вел, потому что собирались все равные, а он как бы дирижировал, скажу — это класс. Это тоже уроки большого политика.

Вам, конечно, многие говорили о его фантастической памяти. Я таких людей больше не встречал. Вот он приводит по памяти какие-то данные. Можно предположить, что он готовился к совещанию. Но меняется тема, и он говорит с таким же знанием огромного фактического материала — это поразительно.

Октябрь 1996 года. На совещании у Гейдара Алиева обсуждаются итоги двухлетней деятельности Азербайджанской международной операционной компании (АМОК), созданной в связи с выполнением «Контракта века». Стенограмму совещания читаешь как захватывающий детектив. Вот обсуждается ход строительства нефтепроводов.

«Гейдар Алиев: Вы сказали, что начнете прокладку западного трубопровода в марте будущего года и обещаете завершить строительство в конце 1998 года. Возникает вопрос: а почему так поздно? Ведь вы помните, что в марте этого года мы с господином Шеварднадзе заключили контракт о западном трубопроводе. По какой причине понадобился целый год, чтобы приступить к работе? Почему запаздывает начало работ?

Вице-президент АМОК Вейн Волтс : Господин Президент, ведется напряженная работа, чтобы составить смету строительных работ по западному маршруту, определению стоимости предстоящих к выполнению работ. Участок, предусмотренный для строительства терминала в Супсе, характеризуется как самое плохое в мире место для этой работы. Грузинская международная нефтяная корпорация и фирма «Джон Браун инжиниринг» ведут обстоятельные технические, инженерные, геотехнические исследования на этом участке. Необходимую точную информацию для достаточной уверенности в том, чтобы начать работу, и точную смету необходимых работ мы получим только в марте 1997 года.

Чтобы подготовиться к строительным работам и приступить к ним как можно скорей и эффективней, мы составили промежуточный бюджет в 33 миллиона долларов, чтобы заказать оборудование и материалы, доставка которых требует длительного времени.

Можем заверить вас, что продолжаются и будут продолжены до будущего года инженерные работы по ревизии имеющихся трубопроводов, изучению участков прокладки, проектированию первых частей трубопровода, исследованию морского дна и выявлению возможности пользования органическим терминалом как альтернативным вариантом взамен строительства наземного терминала. Заключен договор с фирмой «Джон Браун инжиниринг» о проведении инженерных работ по управлению проектом и подготовке проекта в целом.

На будущий месяц хотим объявить тендер на строительные работы. Считаю, что мы в достаточной степени сможем положиться на наши цифры и выкладки, чтобы в начале будущего года представить проект на строительство, ожидается, что приступим к строительным работам в марте 1997 года.

Для завершения проекта в конце 1998 года мы составим очень жесткий, интенсивный график работ, т. е. предусматривающий всего 20–месячный срок.

Гейдар Алиев: Спасибо. Однако в любом случае считаю, что есть большая задержка в строительстве западного трубопровода. Если порт Супса имеет такую характеристику, если он, как говорят, в мировой практике самое плохое место для таких целей, считаю, что там, на территории Грузии, можно было выбрать другой порт. Но этот порт Супса выбрали с самого начала. Видимо, знали, что выгодный порт. Вообще вот уже целый год мы говорим про западный трубопровод. А теперь становится известным, что порт Супса не годится и даже думают про другие терминалы. Сказать откровенно, это меня очень удивляет.

Другие стенограммы деловых совещаний у Президента так же остры и конкретны. Не общие пожелания вроде «надо лучше работать», а предметный анализ ситуации. Касается ли это использования буровых установок, привлечения местных кадров…