Ричард Коул - Лестница в небеса: Led Zeppelin без цензуры

Королевский Альберт-холл был третьим пунктом в коротком, из семи концертов, туре по Великобритании. Группу ничего не сдерживало. Они запланировали двухчасовой концерт, но на самом деле он продлился минут на тридцать дольше. Они добавили песни типа «Since I've Been Loving You» и «Thank You», но что важнее, реакция аудитории была такой ошеломительной, что группа на ходу спонтанно меняла программу шоу несколько раз. Во время «Bring It On Home» Пейджи и Бонэм устроили дуэль на своих инструментах — раз, потом ещё один; их будоражащее сознание противостояние никто не хотел останавливать — ни группа, ни аудитория. Некоторые песни встречали такими восторженными аплодисментами, что когда группа собиралась завершить композицию, реакция толпы заставляла их продолжать играть дальше и дальше. Например, когда «How Many More Times» близилась к завершению, истерия в зале накалилась до такой степени, что команда не могла перейти к другой вещи, «The Lemon Song». И вместо этого им пришлось играть рифф «How Many More Times» ещё целых восемь минут.

Вспоминаются также ироничные моменты. Насколько популярным был оригинальный материал, попурри старых рок-н-ролльных стандартов, вот что раскачало зал: «Long Tall Sally» и «Whole Lotta Shakin' Going On».

За сценой присутствовал Роджер Долтри из The Who, он наблюдал за шоу с выпивкой в руке. Его лицо выражало полное изумление:

— Понятно, почему никто не хочет играть с этими парнями. Они слишком хороши.

Долтри пришёл с подружкой, Хитер, которая притащила для Джимми весьма уникальный подарок ко дню рождения — известную французскую модель по имени Шарлотта Мартен. Хитер была уверена, что Джимми и Шарлотта подойдут друг другу.

Я встречал Шарлотту на юге Франции в 1966 году и столкнулся с ней вновь два года спустя, когда она встречалась с Эриком Клэптоном. Шарлотта была из тех девушек, на которых хочется смотреть вечно. Высокая, стройная блондинка с совершенными формами. Одного взгляда явно недостаточно.

Но я знал и другую сторону Шарлотты. По крайней мере, в отношениях со мной она была надменной, враждебной и равнодушной. Мне казалось, что пока вы ей не понравитесь, она будет к вам относиться по типу «нравлюсь я вам или нет, мне всё равно». Честно говоря, на меня впечатление она не произвела.

Тем не менее, Джимми и Шарлотта сразу сошлись. После концерта Джимми поговорил с ней несколько минут и отвёл меня в сторону: «Ты можешь отвезти нас в её квартиру? Это недалеко от твоего маршрута». Я их отвёз, и это положило начало длительным отношениям.

И всё это время мы с Шарлоттой не ладили. Он очень холодно вела себя со мной, как будто мы не были знакомы с тех дней во Франции. Однако, я полагаю, она всё-таки поняла, что я составлял неотъемлемую часть Led Zeppelin, и она решила, что если ей хочется быть с Джимми, то придётся относиться более дружелюбно по отношению ко мне. И наши взаимоотношения перешли в фазу взаимной вежливости. Даже при этом я никогда не чувствовал себя легко рядом с ней.

Когда Шарлотта уезжала на гастроли с группой, это часто превращалось в кошмар. По сравнению с женами других членов группы — Морин Плант, Пэт Бонэм и Мо Джонс, которые всегда готовы прийти на помощь, Шарлотта постоянно создавала мне проблемы, которые только усиливали трения между нами. Будучи тур-менеджером, в мои обязанности входило обеспечение безопасности музыкантам, а когда концерты посещали жены и подруги, это означало, что нужно присматривать за восьмерыми, а не четырьмя.

Я изо всех сил старался вести дела ровно. Когда группа выходила на бис, я говорил девчонкам: «Садитесь в лимузины, мы скоро выезжаем». И все они послушно следовали в указанном направлении, кроме Шарлотты.

— Я хочу остаться и досмотреть шоу до конца, — жаловалась Шарлотта.

— Хрен тебе! — орал я ей.

— Ты не смеешь указывать мне, что делать, — отвечала она мне.

— Конечно могу, твою мать! А ну шуруй в лимузин!

Нехотя, она подчинялась, но делала это, пока мы не вцепимся друг другу в глотки.

Я так радовался, когда в Лондоне узнал, что Шарлотта не примет участие в европейском туре, стартующем в конце февраля с остановками в Копенгагене, Хельсинки, Стокгольме, Амстердаме, Кёльне, Вене, Гамбурге и Монтрё. Для гастролей по семи странам я арендовал пятитонный грузовик. Он был нужен не только для перевозки оборудования группы из одного города в другой, но я подозревал, что цеппелины накупят много вещей. Деньги ведь нужны для этого.

Я нанял парня по имени Манфред Лурх в качестве одного из водителей; он говорил на нескольких языках, и я подумал, что он мог бы общаться с таможней в любой стране. Как и ожидалось, и Манфред, и грузовик доказали свою необходимость. Мы загружали машину трофеями после набегов на магазины: блюзовые альбомы, картины Эрнста Фукса, литографии Эшера, а также мебель.

Но даже самое тщательное планирование не могло предположить то, с чем нам пришлось столкнуться в Копенгагене. Выступление должно было быть полным приятных и сентиментальных впечатлений. Ведь полтора года назад первым городом, где Zeppelin дали первый концерт, был Копенгаген. На самом деле, мы приземлились в аэропорту Каструп 19 февраля с невероятным возбуждением.

— Здесь всё началось, — сказал Джимми Пейдж. — Мы словно вернулись домой.

Но вместо триумфального возвращения группа была втянута в странный конфликт с одной из самых известных европейских семей. Эва фон Цеппелин не желала, чтобы команда «пользовалась именем моей семьи». В один момент музыку Led Zeppelin затмил раздутый прессой скандал.

— Пусть это будет предупреждением тем людям, которые мнят себя музыкантами. Им лучше не стоит использовать имя Цеппелин, играя отвратительную музыку в Дании, — объявила Эва фон Цеппелин прессе. — Если они не послушают, я подам на них в суд.

Фон Цеппелин не шутила. Она утверждала, что является прямым наследником графа Фердинанда фон Цеппелина, легенды воздухоплавания. На заре века граф Фердинанд изобрел воздухоплавательный аппарат, получивший его имя. И Эва не разрешает группе, «укравшей» имя Цеппелин, выступить в Дании. Сдаваться она не намерена.

Группа пришла в ярость от подобных заявлений. На том этапе их карьеры Led Zeppelin почувствовали свою важность и не привыкли к такому возмутительному отношению к себе.

— Кто такая эта Эва фон Цеппелин? — спрашивал Роберт Плант. — Никто даже не слышал об этой женщине! Туча людей слышала о нас!

— Может и так. Но Эва делала свои нелепые публичные заявления, в которых обозвала Led Zeppelin кучкой «вопящих обезьян». Нападки продолжались, и Джимми понимал, что им необходимо сделать что-то, чтобы унять страсти.

— Давайте пригласим её к себе, — предложил он. — Может быть, она поймёт, что мы вовсе не буйные маньяки.

И в самом деле, Эва приняла приглашение встретиться с «вопящими обезьянами» в репетиционной студии в Копенгагене, за день до запланированного концерта. Перед приездом Эвы Питер наставлял нас: