Виктор Кельнер - 1 марта 1881 года. Казнь императора Александра II

Развод прошел очень удачно. Государь Император был доволен всем происходящим и находился, по-видимому, в хорошем расположении духа. Окончился развод, и, поговорив немного с окружающими приближенными лицами, Государь вышел из манежа. Он сел в карету и, окруженный конвоем в том же порядке, изволил отправиться по Большой Итальянской улице, через Михайловскую площадь, во дворец Ее Императорского Высочества великой княгини Екатерины Михайловны…

Желая удостовериться собственными глазами, насколько удовлетворительно исполняют свою обязанность конвойные казаки, ротмистр [П. Т. Кулебякин. — Сост . ] переменил свое намерение идти к Летнему саду. Он нанял извозчика и решился дожидаться выезда Государя из дворца, чтобы следовать за Его каретою до Зимнего дворца.

Прежде чем мы будем продолжать рассказ, надрывающий сердце каждого человека, опишем то место, на котором случилось неслыханное злодеяние.

Набережная Екатерининского канала тянется совершенно прямо от Невского проспекта до набережной реки Мойки. Если идти по набережной лицом к Мойке, то по правую руку будут две улицы: Большая Итальянская, по которой Государь проехал в манеж, и Инженерная, по которой Он возвращался из Михайловского дворца. По левую руку идущего будут Шведский переулок и Конюшенная площадь. От угла Инженерной улицы до Театрального моста расстояние невелико, всего 570 шагов; если идти от Инженерной улицы на панели, то по правой руке будет сначала высокая желтовато-красная стена, затем такого же цвета каменный дом, принадлежащий к дворцовому ведомству; рядом с ним ворота, и опять такая же стена, но короткая.

За нею следует вплоть до железоконного мостика через Мойку стена пониже, светло-желтого цвета, отделяющая дворцовый сад. В этой стене трое ворот: двое почти посередине всего расстояния от Инженерной до Мойки, а третьи против Театрального моста. Между средними воротами, со стороны сада, находится печка для таяния снега, а почти рядом сложены дрова, назначенные для этой печки. Вдоль самого канала по обеим сторонам тянется панель и решетка. По другую сторону канала, от Шведского переулка до Конюшенной площади, возвышается здание придворного конюшенного ведомства, а от площади до Мойки — придворный манеж. В летнюю пору по той стороне, где проезжал Государь Император, ходят обыкновенно конки; зимою же конки перестают ходить, и поэтому рельсы заносит снегом и их совершенно не видно. Постаравшись точно описать местность, памятную теперь всем и каждому, обратим наше внимание на людей, которые находились на набережной во время проезда Государя Императора случайно, проходом или же по обязанностям службы.

Из лиц, которые находились на набережной по обязанностям службы, были следующие: вдоль стены Михайловского сада у ворот стояли подле лавочек вахтер дежурный и три дежурных дворника; по другую сторону проезда на панели, немного ближе к Театральному мосту, — городовой Памфил Минин с товарищем. На самом мосту стоял помощник пристава 1-го участка Казанской части Константин Петрович Максимов; на расстоянии своего участка, от Певческого до Театрального моста, г. Максимов провожал Государя Императора, когда Он изволил выехать из Зимнего дворца, а теперь ожидал возвращения Государя. Вместе с поручиком Максимовым на посту у Театрального моста находился околоточный надзиратель 1-го участка Казанской части Егор Галактионов, а в нескольких шагах — городовой Афанасьев.

Юнкер конвоя Его Величества Кайтов заведовал разъездами по Лебяжьему каналу и вдоль Дворцовой набережной, так как не было известно, по какому направлению будет возвращаться Государь из Михайловского манежа. Перед тем как Государю выехать на набережную, конвой с юнкером Кайтовым проехал мимо Театрального моста и повернул на Царицын луг вдоль балаганов.

Из лиц, которые находились на набережной от угла Инженерной до моста случайно, были следующие на различных местах: рабочий Назаров, который скалывал в одном месте лед здоровым ломом; двое обойных подмастерьев, лет по шестнадцати, Федор Дьяконов и Орест Базырин; они шли по панели с Выборгской стороны от г. Овчинникова к своему хозяину Хазову и несли еще не отделанный диванчик или кушетку. Крестьянский мальчик Николай Максимов Захаров, не более четырнадцати лет от роду; он служил на посылках в мясной лавке и нес теперь одному покупателю корзину с мясом на голове. Фельдшер лейб-гвардии Павловского полка Василий Горохов, уволенный в отпуск по случаю воскресного дня, проходил по панели возле решетки, чтобы выйти на Невский. Учитель музыки при женском Патриотическом институте, французский подданный, Юлий-Берн Кипри также подходил из-за Мойки. Солдатка Авдотья Давыдова была именинницею и шла с Петербургской стороны к своей куме в гости; эта здоровая женщина, лет тридцати восьми, занималась стиркою белья и жила в Новой Деревне на Черной речке. Дьяконов, Базырин, Захаров и Давыдова были почти рядом, а Горохов был впереди. Наконец, двое или трое неизвестных мужчин.

Его Величество изволил выехать из ворот Михайловского дворца. Завтрак у великой княгини Екатерины Михайловны окончился, и Государь возвращался в Зимний дворец. Пробыв у своей двоюродной сестры около получаса, Государь от нее уехал уже один, сказав кучеру:

— Тою же дорогою — домой.

Карета Государя направилась по Инженерной улице и затем повернула направо, по набережной Екатерининского канала; унтер-офицер Мачнев сидел на козлах, а конные казаки ехали в следующем порядке: впереди кареты — Илья Федоров и Артемий Пожаров, у правой дверцы — Михаил Луценко, а сзади его — Никифор Сагеев, у левой дверцы — Иван Олейников, а за ним Александр Малеичев. Вслед за экипажем Государя ехал в санях, запряженных парою в пристяжку, полицмейстер 1-го отделения полковник Дворжицкий, и за ним — начальник охранной стражи отдельного корпуса жандармов капитан Кох и командир лейб-гвардии Терского казачьего эскадрона ротмистр Кулебякин в отдельных санях, запряженных в одиночку. Прибавился только ротмистр Кулебякин, который порядочно отставал, так как извозчик не мог поспевать за царскою каретою. Великий князь Михаил Николаевич со своими августейшими сыновьями остался на несколько минут в Михайловском дворце, а поэтому и не последовал за Государем.

Карета двинулась к Екатерининскому каналу крупною рысью; не доезжая 150 шагов до угла, Государь обогнал возвращающийся из манежа после развода караул 8-го флотского экипажа, в числе 47 человек, под командою мичмана Ержиковича; караул отдал Его Величеству установленную честь. В то же самое время по тому же направлению, но только по Большой Итальянской, следовал с развода, под начальством поручика Кинареева, взвод юнкеров 2-й роты 1-го военного Павловского училища в составе 25 человек; юнкера, пройдя сквер через Михайловскую площадь, видели как царскую карету, так и моряков. Карета повернула направо по Екатерининскому каналу и ехала так шибко, что казачьи лошади принуждены были скакать. Все протяжение набережной Екатерининского канала, от поворота с Инженерной улицы до Театрального моста, отгорожено, за исключением дома и служб II отделения собственной Его Величества канцелярии, от Михайловского сада — каменною стеною, как мы уже говорили, а от канала — железною решеткою.