Хельмут Грайнер - Военные кампании вермахта. Победы и поражения. 1939—1943

С Италией нет никаких обязывающих договоренностей об использовании вооруженных сил обеих сторон в борьбе против Греции. Генерал Гуццони в начале марта в беседе с немецким генералом при штаб-квартире итальянских вооруженных сил, наоборот, подчеркнул необходимость проведения переговоров для разграничения оперативных целей сторон и выделения штабов связи. Гитлер, однако, не проявил интереса к достижению такого соглашения, поскольку и так уже не видел перспектив успеха в наступлении итальянцев в Албании. ОКХ намеревалось послать небольшой штаб связи в Албанию, но ОКВ решило, что прикомандирование офицеров связи должно стать результатом договоренности командования 12-й армии с итальянским главнокомандующим в Албании. Относительно времени и запланированного проведения операции «Марита» итальянцы должны были получить информацию только за шесть дней до начала, то есть 26 или 27 марта. Но прежде чем до этого дошло дело, произошло событие, потребовавшее коренных изменений прежних оперативных планов.

После состоявшихся в Бергхофе 28 и 29 ноября переговоров с югославским министром иностранных дел 14 февраля в Бергхофе имели место новые переговоры Гитлера и имперского министра иностранных дел с главой югославского правительства доктором Цветковичем и министром иностранных дел Цинкар-Марковичем. Но они, так же как и прежние, не привели к столь желаемому немецкой стороной результату – заключению договора о ненападении и присоединению Югославии к Тройственному пакту, чему Гитлер, учитывая предстоящую операцию против Греции, придавал большое значение. Поэтому Гитлер пригласил в Бергхоф для продолжения переговоров югославского принца-регента Павла. Встреча состоялась 4 марта. Принц-регент значительно более благосклонно отнесся к пожеланиям немцев, однако, желая последовательно проводить политику нейтралитета, отверг любую военную поддержку стран оси. Гитлер продемонстрировал понимание такой позиции и заверил, что от Югославии после присоединения к Тройственному пакту не потребуется разрешения на транспортировку войск через ее территорию, хотя при отсутствии прямого железнодорожного сообщения между Болгарией и Грецией для быстрого проведения операции «Марита» и скорейшей перегруппировки войск после ее окончания было бы крайне важно использовать дорогу, ведущую через Югославию на Салоники. Если Гитлер, несмотря на это, воздержался от предъявления такого, прежде всего выдвинутого ОКХ, требования, то потому, что ни в коем случае не хотел, чтобы это условие помешало присоединению Югославии к Тройственному пакту. Впрочем, он надеялся, что югославское правительство позднее согласится пропустить, по крайней мере, составы со снабженческими грузами и материалами.

Пока переговоры с Югославией, несмотря на уступки немецкой стороны, с места не двигались. Причиной, прежде всего, казалась позиция югославов против Италии, которую укрепил дуче, распорядившись усилить итальянские пограничные укрепления против Югославии. Но затем 18 марта немецкий военный атташе в Белграде все же передал, что в югославском королевском совете принято решение о присоединении к Тройственному пакту. Оно последует 25 марта, когда в Вене доктор Цветкович и его министр иностранных дел подпишут соответствующий протокол. Причем правительства стран оси в двух нотах югославскому правительству еще раз недвусмысленно подтвердили, что будут уважать суверенитет и территориальную целостность Югославии и не выдвигать во время войны требований разрешить продвижение войск по территории Югославии.

Гитлер был очень доволен этим явным политическим успехом. Правда, эйфория длилась недолго. В ночь на 27 марта в Белграде произошел военный переворот, который привел к отставке прежнего и формированию нового правительства бывшим начальником Генерального штаба югославской армии генералом Душаном Симовичем и преждевременному вступлению на трон семнадцатилетнего короля Петра II. Принц-регент Павел отправился с семьей в Грецию. Границы были закрыты. В Белграде и других городах, прежде всего старосербских, прошли антинемецкие демонстрации, а 29 марта «активизировалась» вся югославская армия, началось укомплектование подразделений мирного времени до численности военного времени, создавались дополнительные резервные формирования.

Новый министр иностранных дел Югославии уже 27 марта заверил немецкого посланника в Белграде, что Югославия будет, как и раньше, проводить дружественную политику по отношению к Германии, и посланник в тот же день передал, что Тройственный пакт пусть и не ратифицирован, но все же не денонсирован. Однако Гитлер не сомневался, что новое югославское правительство настроено враждебно по отношению к Германии и против пакта и рано или поздно присоединится к странам Запада. Поэтому он 27 марта в 13.00 вызвал в берлинскую рейхсканцелярию главнокомандующих сухопутными силами и люфтваффе вместе с начальниками Генеральных штабов и в присутствии министра иностранных дел, генерал-фельдмаршала Кейтеля и генерала Йодля сообщил о своем решении «уничтожить Югославию в военном отношении и как государственное образование». Речь шла о том, чтобы действовать как можно быстрее и обеспечить сотрудничество граничащих с Югославией государств. От Италии, Венгрии и, в определенном отношении, от Болгарии необходимо потребовать прямой военной поддержки, а Румынии достанется задача прикрытия от Советского Союза. Правительствам Венгрии и Болгарии через берлинских посланников были переданы запросы относительно их участия в кампании, а дуче Гитлер в течение дня направил послание. С политической точки зрения было очень важно, чтобы разгром Югославии последовал в короткой операции. К этому должны были быстро подготовиться все рода войск вермахта. Кроме общих указаний, Гитлер дал главнокомандующим сухопутными силами и люфтваффе директивы на проведение операции и предложил в самый короткий срок доложить свои соображения. Эти основополагающие установки были изложены в так называемой директиве № 25, которая вечером 27 марта была подписана Гитлером и направлена всем родам войск вермахта.

В написанном в тот же день письме дуче Гитлер сообщил, что он отдал все приказания, чтобы «встретить кризисную ситуацию необходимыми военными средствами». Он поделился с болгарским и венгерским посланниками своей точкой зрения на развитие событий и сделал все возможное, чтобы пробудить интерес этих государств к военному сотрудничеству. Далее он попросил дуче «не планировать на ближайшие дни дальнейших операций в Албании», а, наоборот, «всеми имеющимися в распоряжении силами обеспечить прикрытие важнейших переходов из Югославии в Албанию» и максимально усилить «силы на итальянско-югославском фронте». Письмо было вручено 28 марта в 4 часа утра вызванному в Берлин генералу фон Ринтелену для передачи немецкому послу в Риме, который должен был доставить его дуче в тот же вечер.