Хельмут Грайнер - Военные кампании вермахта. Победы и поражения. 1939—1943

Согласно тексту этой директивы еще точно не ясно, решил ли Гитлер уже тогда в конце марта не принимать во внимание все прочие возможности для войны с Польшей. Да и то обстоятельство, что наступление фактически началось в ранее назначенный день – 1 сентября 1939 года, ничего не доказывает, так как временные рамки, естественно, зависели от его величества случая, что и показали события в последние дни августа. Истинные намерения Гитлера стали очевидными из его речи, с которой он выступил 23 мая перед главнокомандующими видами вооруженных сил вермахта и начальниками Генеральных штабов армии и люфтваффе в имперской канцелярии в Берлине во время обсуждении ситуации. При этом он без обиняков заявил, что при конфликте с Польшей речь будет идти не о Данциге, а о расширении жизненного пространства на востоке и обеспечении пропитания для немецкого народа во время борьбы с западными державами. Польша и так уже находилась на стороне врагов Германии, поэтому и речи быть не могло о том, чтобы щадить ее. Первую же появившуюся возможность необходимо использовать для атаки на Польшу. Самым важным является изоляция Польши. Дело не должно дойти до одновременного столкновения с западными державами. А если же не будет твердой уверенности в том, что последние при конфликте с Польшей останутся в стороне, тогда уж лучше напасть на западные державы и тем самым разделаться с Польшей.

Потом Гитлер стал рассуждать о мерах, которые необходимо будет предпринять в случае вмешательства Англии и Франции в войну с Польшей. Однако, в сущности, тогда он верил в подобную возможность так же мало, как и потом. И это несмотря на то, что британский премьер-министр Чемберлен 31 марта объявил в палате общин о том, что британское правительство считает своим долгом в случае угрозы польской независимости оказать Польше любую возможную помощь. И, несмотря на то что несколько дней спустя между британским правительством и находящимся в Лондоне польским министром иностранных дел была достигнута договоренность заменить это временное, данное Британией польской стороне обещание долгосрочным взаимным соглашением, Гитлер считал маловероятным, что Англия ради Данцига и коридора пойдет на риск возникновения новой мировой войны. Он склонялся к мнению, что подобное поведение британского правительства продиктовано стремлением сохранить свой престиж в мире и при помощи грандиозного обмана удержать Германию от дальнейшего следования к внешнеполитическим целям.

Летом 1939 года в соответствии с этой точкой зрения Гитлер почти не вел приготовлений к войне с западными державами. Он ограничился наиболее необходимыми мерами обороны, а перед общественностью с использованием всех пропагандистских методов подчеркнул неприступность Западного вала, чье строительство было еще далеко от завершения. Подготовка вермахта к кампании против Польши началась в апреле. В подробностях описать ее нельзя из-за недостатка данных. В том, что касается сухопутной армии, подготовка в первую очередь заключалась в раннем призыве резервистов и рядовых старших возрастов на весенние учения, создании учебно-тренировочных подразделений (дивизии второй и третьей волны) и формировании 14 новых дивизий, приказ о создании которых Гитлер отдал лично (четвертая волна). Таким образом, в случае войны сухопутная армия вырастала на 102 дивизии [10]. Дальше по предложению главного командования сухопутных войск в течение лета некоторое количество дивизий должно было отправиться на немецко-польскую границу для окопных работ. Подготовка к первым большим осенним маневрам танковых соединений вблизи польской границы, приуроченным к 25-й годовщине битвы при Танненберге, также была лишь маскировкой для мероприятий, связанных с настоящим развертыванием войск против Польши. План операции, разработанный Генеральным штабом армии, был изменен, как позже будет объяснено, по инициативе Гитлера и еще раз проверен во время поездки представителей Генерального штаба, проходившей в самом разгаре лета под руководством начальника Генерального штаба армии, генерала артиллерии Гальдера. Дальнейшие приготовления вермахта происходили согласно «плановой таблице взаимодействия для плана «Вайс», составленной Верховным командованием вермахта на основе данных, предоставленных видами вооруженных сил вермахта в июле.

К началу августа отношения между Германией и Польшей заметно обострились. 4 августа польское правительство направило резкий ультиматум данцигскому сенату из-за якобы преднамеренного воспрепятствования польским таможенным инспекторам исполнять их обязанности. 9-го правительство Германии настоятельно попросило Польшу не повторять подобных шагов. На следующий день польское правительство ответило, что дальнейшее вмешательство рейха в отношения Польши и Данцига будет рассматриваться как акты агрессии.

Проявившаяся в этом обмене нот серьезность ситуации вынудила итальянского министра иностранных дел графа Чиано 11 августа отправиться в Зальцбург для встречи с немецким министром иностранных дел. Следующие два дня в Бергхофе он провел в длительных разговорах с Гитлером, который подробно разъяснил военно-политическую позицию Германии, согласно которой Польша в любом случае при большом конфликте будет находиться на стороне врагов Германии и Италии и что в настоящий момент ее быстрая ликвидация может оказаться выгодной из-за неизбежной стычки с западными державами. Чиано на это заметил, что согласно итальянской точке зрения конфликт с Польшей не ограничится только этой страной, а перерастет в европейскую войну. Гитлер ответил, что мнения по этому пункту у них расходятся. Лично он придерживался твердой уверенности, что западные державы в конце концов испугаются развертывания новой мировой войны. Чиано в этом сомневался, он полагал, что в любом случае нужно принимать в расчет всеобщую войну, и объяснил, что к подобному Италия еще не готова. Поэтому дуче приветствовал бы отсрочку конфликта на максимально возможный срок. Он предложил заново подтвердить волю к миру Италии и Германии при помощи совместного коммюнике и лелеял мысль о международной конференции. Гитлер категорически отверг это предложение и выразил решимость при следующей провокации Польши начать действовать как можно быстрее и в любом случае определиться с ее политической позицией. Когда же Чиано поинтересовался, до какого числа польское правительство должно дать ответ относительно своей политической позиции, Гитлер ответил, что самое позднее – в конце августа, так как военные действия против Польши должны быть окончены к началу октября из-за погодных условий.