Юрий Безелянский - 99 имен Серебряного века

Это было написано в сентябре 1919 года, задолго до «философского парохода», истребления кулачества как класса, судебных процессов над неугодными и массовым террором 1937 года. Леонид Андреев оказался истинным провидцем.

А как злободневно звучит такой короткий диалог из рассказа «Так было» (1906):

«— Нужно убить власть, — сказал первый.

— Нужно убить рабов. Власти нет — есть только рабство».

Писатель не чуял своей кончины и собирался в поездку. В письме к И. Гессену он сообщал: «Еду в Америку. Там читаю лекции против большевиков, разъезжаю по штатам, ставлю свои пьесы… и миллиардером возвращаюсь в Россию для беспечной маститой старости».

Тут Леонид Андреев не угадал. Никакой старости. Он прожил всего лишь 48 лет, скончался скоропостижно от паралича сердца. Писательское сердце не выдержало сильного напора страданий. С 1956 года прах Леонида Андреева покоится на Литературных мостках Волкова кладбища в Петербурге.

По литературным стопам Леонида Андреева пошли два его сына: поэт Вадим Андреев (1903–1976) и философ, прозаик Даниил Андреев (1906–1959). Первый, Вадим, оказался в эмиграции и прожил относительно благополучную жизнь. Второй, Даниил, остался в России, прошел вместе с ней весь крестный путь и был арестован в 1947 году как «враг народа»: 25 лет тюремного заключения. В лагере закончил свой потрясающий философский роман «Роза Мира», который увидел свет лишь в 1991 году.

Если взять за условную точку отсчета Серебряного века выход в 1898 году журнала «Мир искусства», отвергшего академизм и провозгласившего свободу искусства, то на этот период времени, в конце 90-х годов в России творило множество поэтов-традиционалистов: Алексей Жемчужников, Константин Случевский, К.Р., Арсений Голенищев-Кутузов, Константин Фофанов, Николай Минский и другие. Все они были птенцами из гнезда Пушкина. А параллельно колдовали над Словом уже поэты новой формации, которых мы объединяем единым понятием «Серебряный век». Это — Сологуб, Мережковский, Бальмонт, Зинаида Гиппиус, Брюсов. Самым старшим среди них был Анненский — в 1898 году ему было 42 года.

Что касается других поэтов Серебряного века, то еще не вышли первые сборники стихов у Вячеслава Иванова, Кузмина и Волошина. Юношеские стихи писали 18-летние Блок и Андрей Белый. В детском возрасте пребывали Хлебников (ему было 13 лет), Ходасевич и Гумилев (12), Северянин (12), Ахматова (9), Пастернак (8), Мандельштам (7), Цветаева (6), Маяковский (5), Георгий Иванов (4), а Есенину было всего 3 года. Так что Инннокентий Анненский действительно был самым старшим «товарищем». Он был Учителем. Именно так — «Учитель» — назвала свое стихотворение, посвященное памяти Иннокентия Анненского, Анна Ахматова:

Анна Ахматова не однажды подчеркивала: «Все поэты вышли из Анненского: и Осип, и Пастернак, и я, и даже Маяковский».

И еще одно высказывание Ахматовой по поводу Анненского: «Он шел одновременно по стольким дорогам! Он нес в себе столько нового, что все новаторы оказались ему сродни».

Ну, а теперь, пожалуй, надо привести одно из лучших стихотворений Иннокентия Анненского:

Стихотворение «Среди миров» было написано 3 апреля 1909 года в Царском Селе. И можно только восхищаться его удивительной чистоте и музыкальности строк, какой-то космической возвышенности и одновременно земной безнадежности. Откуда все это? Отчасти истоки лежат в биографии поэта. Ранняя болезнь сердца отторгнула мальчика и юношу Анненского от его сверстников и сузила мир до одиночества. Он выглядел, как свидетельствует мемуарист, «как утонченный цветок городской цивилизации. Чуть не с младенчества увлекся древними языками, потом греческой мифологией, греческой и римской историей и литературой. Античный мир обладал для него особым очарованием, и он скоро ушел в него с головой».

Анненский любил все возвышенное и трагическое и презирал все элементарное, «банально-ясное». В течение 15 лет он осуществил перевод всех 18 древнегреческих трагедий Еврипида. Филолог-классик Ф. Зелинский подчеркивал, что «Еврипид для него (для Анненского. — Прим. Ю.Б. ) — часть его собственной жизни, существо, родственное ему самому».

Всю жизнь Анненский служил по ведомству народного просвещения. В 1896–1905 годах был директором Николаевской гимназии в Царском Селе (среди его учеников был Николай Гумилев). В свободное от чиновничества время занимался филологическими исследованиями, переводами (не только Еврипида, но и Бодлера, Верлена, Рембо, Малларме и других западных поэтов), писал стихи. Анненский — единственный поэт Серебряного века, которого творчество совершенно не кормило. Все, что он писал, — это было вроде хобби, личного увлечения, и в этом Анненский походил на Тютчева.

Размышляя о поэзии в статье «Бальмонт-лирик», Анненский утверждал: «Стих не есть созданье поэта, он даже, если хотите, не принадлежит поэту… Он — ничей, потому что он никому и ничему не служит, потому что исконно, по самой воздушности своей природы, стих свободен и потому еще, что он есть никому не принадлежащая и всеми создаваемая мысль… Стих этот — новое яркое слово, падающее в море вечно творимых…»

В 1904 году в Петербурге вышел единственный прижизненный сборник стихотворений Анненского «Тихие песни». Сборник подписан псевдонимом «Ник. Т-о». (Никто — одно из имен-масок Одиссея.) Название сборника «Тихие песни» сразу отличило его от выходивших в то время книг других поэтов Серебряного века, не очень отличающихся своей скромностью: «Шедевры» Брюсова, «Будьте как солнце» Бальмонта, «Золото с лазурью» Андрея Белого, «Стихи о прекрасной даме» Блока и т. д. А у Анненского никакого шума, эпатажа, вызова. Просто — «Тихие песни».