Рой Медведев - Владимир Путин

Но в 2000–2004 годах развитие польской экономики существенно замедлилось: до 1,5–2 процентов в год. Даже по официальным данным безработица в Польше выросла в эти пять лет с 1,8 до 3 миллионов человек, то есть до 17,5 процента. Остановился рост реальных доходов населения, но увеличился до 5–6 процентов дефицит государственного бюджета. У Польши в 2004 году был очень большой внешний долг, а число жителей страны, которые живут главным образом на социальные выплаты из бюджета, почти сравнялось с числом поляков, которые работают. Доходы польских крестьян упали в период с 1994 по 2004 год на 30–35 процентов, и их положение с вступлением Польши в ЕС продолжает ухудшаться. Даже подсчеты оптимистически настроенных экономистов показывают, что для достижения 70 процентов от европейского уровня жизни Польше может потребоваться больше тридцати лет. Соседняя Белоруссия движется вперед гораздо быстрее. Как замечал не без сарказма известный польский публицист и социалист Мечислав Раковский, «канули в Лету времена, когда польские политики и экономисты повторяли сказки о Польше как о тигре Центрально-Восточной Европы» [334] Вестник аналитики. 2002. № 3. С. 90. .

Трудное положение, в котором оказалась Польша, породило здесь очень сильное националистическое движение, но с правым уклоном. В результате к власти в Польше пришла партия «Закон и справедливость», возглавляемая братьями-близнецами Лехом и Ярославом Качиньскими. За последние два года эта партия сумела существенно ухудшить отношения между Польшей и Россией, которые и в 2001–2005 годах нельзя было назвать добрососедскими. Но Польша также заметно ухудшила и свои отношения со странами «старой» Европы, особенно с соседней Германией. Расширение российско-германского экономического сотрудничества встречает в Польше подозрение и недовольство. Решение о строительстве Северо-Еевропейского газопровода по дну Балтийского моря вызвало в Польше взрыв негодования и критики. Среди недовольных оказались также страны Прибалтики и Белоруссия. Это недовольство можно понять, однако в ряде случаев оно принимает иррациональные формы. Между тем торговый оборот между Россией и Польшей превысил 15 миллиардов долларов, и это высокий показатель и для России, и для Польши.

Весьма трудным оставалось экономическое положение в последние десять лет в Румынии и Болгарии. Немного лучше — в Словакии и Венгрии. Еще стабильнее в последние годы выглядело положение дел в Чехии, которая, как известно, и до Второй мировой войны была промышленно развитой страной и относительно других стран Европы меньше пострадала в войне. Объем ВВП в Чехии в расчете на душу населения по паритету покупательной способности составлял по итогам 2003 года 15 тысяч долларов против 12,2 тысячи долларов в Венгрии и 9,5 тысячи долларов в Польше. Экономический рост в Чехии в 2001–2004 годах составлял около 3,5 процента в год. Однако и по производительности труда, и по уровню жизни Чехии еще далеко до большинства стран Западной Европы.

В составе СЭВ страны Восточной и Центральной Европы составляли наиболее развитую часть этого союза. Но в составе ЕС эти страны образуют зону экономической слабости: они не располагают собственными энергоресурсами, их промышленность и сельское хозяйство неконкурентоспособны на европейских рынках, и инвестиции идут сюда из стран Западной Европы и из США очень вяло. При росте антироссийских настроений в западных политических кругах страны Восточной Европы снова начинают играть бесперспективную для них роль некоего «санитарного кордона», а не связующего звена между Западом и Востоком.

В 2005–2007 годах существенно расширилось сотрудничество между Россией, с одной стороны, и Венгрией и Словакией — с другой. В Словакии, а также в Словении нет практически никаких антироссийских движений и настроений, а в Венгрии они явно идут на убыль. В Венгрии Россия проектирует создание большого хранилища природного газа, а в Словакии будет продолжено строительство давно начатой здесь атомной электростанции. После вступления в ЕС уровень жизни в Венгрии и Словакии практически не улучшился, а по некоторым направлениям даже ухудшился. Это небольшие страны, для которых Россия очень важный партнер.

Особенно трудная ситуация сложилась на Балканах — на территории бывшей Югославии. Относительная стабильность здесь наблюдается только в Словении и Хорватии, в которых удалось создать дееспособные государственные институты и экономика которых ориентируется на Германию. И двухмиллионная Словения, и пятимиллионная Хорватия развиваются как аграрно-индустриальные и туристические страны Европы с преимущественным влиянием германского капитала.

Республика Босния и Герцеговина продолжает и сегодня оставаться разделенной по религиозному принципу страной, это фактически протекторат НАТО. Боснийцы-мусульмане преобладают среди городского населения, православные сербы составляют большую часть сельского населения республики. Страна бедствует, и ее перспективы неясны. В трудной ситуации находится и двухмиллионное население Македонии. Македонские славяне составляют здесь 70 процентов населения, мусульмане-албанцы — 22 процента. Некоторые этнографы относят македонцев к этническим болгарам, и такова же официальная позиция болгарского правительства. Но большая часть македонцев считает себя сербами. Сербская культура здесь явно преобладает. Национальная ситуация в республике продолжает оставаться напряженной, что мешает экономическому развитию этой бедной аграрной страны.

Девятимиллионная Сербия является наиболее сильным в политическом, военном и культурном отношении государством на Балканах. Это православная страна с богатой культурой. Гости из России могут наблюдать в Сербии три главных фактора: сильную приверженность к православной церкви, которая помогла сербам выжить в течение многих столетий под мусульманским господством, мощное и здоровое национальное чувство, а также приверженность к России как к историческому союзнику.

Многолетние гражданские войны на территории Югославии, политические неурядицы, агрессия НАТО в 1999 году и фактическая оккупация Косова войсками этого альянса, серьезные трудности в отношениях с другими Балканскими странами — все это сильно отразилось на экономике Сербии, которая еще не смогла восстановить уровень 1990 года. Многие из крупных зданий в Белграде и сегодня лежат в руинах.

С 2006 года Черногория стала жить как независимое от Сербии и суверенное государство. Проведенный здесь референдум был не слишком убедителен. Из 86 процентов избирателей, которые приняли участие в голосовании, только 55 процентов высказались за независимость, а 45 процентов — за сохранение союзного государства. Но никаких волнений этот результат не вызвал, и Сербия его признала. Иное дело Косово. Все сербские политики выступают против объявления этого древнего сербского края независимым албанским государством. В Сербии в палатках и сегодня живут 250 тысяч беженцев — сербских семей, изгнанных из Косова. Россия в данном случае поддерживает позицию Сербии. Западные страны могли бы пренебречь мнением Сербии, как они это делали неоднократно. Но они не могут пренебречь мнением России, которая является постоянным членом Совета Безопасности. В 2004 году в октябре я был приглашен на книжную ярмарку в Белграде, где была презентация моей книги «Владимир Путин — четыре года в Кремле». Меня поразили масштабы издательской деятельности и книжной торговли в Сербии. Они сравнимы с самыми крупными странами Европы. Это признак национального здоровья. В своей внешней политике Россия явно не использует большие возможности развития российско-сербских отношений. Самыми популярными зарубежными политиками в Сербии являются Евгений Примаков, Владимир Путин и Юрий Лужков.