Юрий Алексеев (2) - Евгений Чудаков

Решение общих вопросов распадалось на десятки частных. Те в свою очередь зависели от ответов на сотни и тысячи других. Для их решения требовались время, силы, материальные средства. Но Чудаков был уверен, что именно с разработки основ и путей становления автомобильной науки должно начинаться автомобильное дело в России. Здесь оно будет служить не удовлетворению прихотей толстосумов, не обогащению нескольких десятков крупных промышленников, не развлечению богачей, а государственным интересам, социальному прогрессу миллионов людей. Только наука могла уберечь от ошибок в конструировании, от затраты лишних материальных средств. Только наука могла обеспечить будущей автопромышленности республики успех на собственном пути развития.

В конце 1919 года в тетрадках Чудакова, которые иногда удавалось раскрывать в перерывах между заседаниями и совещаниями по административным проблемам, в паузах между решением хозяйственных вопросов, появились первые записи по расчету и теории автомобиля. Через десять лет они оформились в общие курсы «Теория автомобиля» и «Расчет автомобиля». Эти работы, став крупным явлением автомобильной науки, сделались первыми в мире стройными учебными пособиями по теории автомобилестроения. Благодаря им советская автомобильная наука и лично Чудаков получили международную известность. Но все это произошло позже.

А тогда, на рубеже двадцатых годов, пришлось решать целый ряд частных задач, поставленных на повестку дня временем. К ним относились помимо названных постройка аэросаней, сравнение различных типов заграничных автомобилей и тракторов, испытание авиамоторов, закупаемых за границей. Некоторые из этих работ, казавшихся перспективными, впоследствии были прекращены, например, развитие конструкции аэросаней, хотя и была создана специальная межведомственная комиссия по постройке аэросаней — КОМПАС. Другие работы с самого начала не сулили великих открытий. Но все они давали неопытным еще исследователям навыки научной работы, экспериментальный материал для фундамента будущих достижений и приучали молодых людей быть хозяевами дела, отвечать за сделанное в полной мере, самим строить завтрашний день.

А строился он не только по линии научно-технической. Люди оставались людьми и в то напряженное время. К Евгению Чудакову это относилось в полной мере. Тем более что был он молод, привлекателен и умел ценить красоту.

Осенним вечером 1919 года в Хамовническом районе вооруженный патруль задержал для проверки документов автомашину марки «форд», в которой находились двое. Выяснили, что машина принадлежит НАЛ, что управляет ею Евгений Алексеевич Чудаков. Пассажиркой была Вера Васильевна Цингер, сотрудница того же учреждения. Путевого листа у водителя не было, в связи с чем был составлен протокол «об использовании шофером Чудаковым автомобиля в частных целях». Протокол отправили по месту жительства водителя — в комиссариат Пречистенского района «для принятия соответствующих мер».

Из НАЛ в комиссариат послали бумагу, в которой вежливо предлагали прекратить дело «ввиду незначительности проступка». В ответ пришло письмо, в котором утверждалось, что езда на автомобилях по частным делам является проступком серьезнейшим, подсудным Революционному трибуналу. В документе, который завершил «дело шофера Чудакова», говорилось, что в НАЛ «шофера Чудакова» нет, а есть заместитель председателя коллегии инженер Чудаков, который «в соответствии со своим служебным положением имеет право распоряжаться транспортом лаборатории, как считает нужным».

Между тем поездка «по частному делу» была совершена неспроста. Чудаков катал по городу девушку, к которой был весьма неравнодушен. Ее звали Вера. Одно это имя могло привести в восторг молодого человека в то романтическое время. Но девушка обладала и иными достоинствами. Ей было девятнадцать лет. Была она ясноглаза, стройна, длиннонога, способна увлекаться и добиваться желаемого.

Вера Цингер родилась в семье профессора Московского государственного университета. Казалось, благополучное детство ей было обеспечено. Но судьба распорядилась по-другому. Через пять лет после появления Веры на свет умерла ее мать, еще через два года — отец. Веру с сестрой Наташей взяли на воспитание в семью тетки. Там сестры познали цену куска хлеба, приучились к постоянному упорному труду. Едва окончив гимназию, они попали в круговорот бурных событий революции и гражданской войны. Наталья уехала из Москвы, а Вера после краткосрочных курсов поступила на работу машинисткой в Басманный совдеп (так тогда называли районные Советы).

Активной, любознательной девушке скоро наскучило, перепечатывание бесконечных бумажек, и она перешла на работу в МВТУ лаборанткой. Но и здесь ей хотелось большего. Она стала посещать занятия драматической студии сада «Эрмитаж», а в самом МВТУ искала работы поинтересней. Так она попала в только что организованную НАЛ на Вознесенскую улицу (ныне улица Радио).

Увидев Веру, Евгений Чудаков сразу же заинтересовался ею. В ней удивительным образом сочетались европейский облик и манеры, к которым он успел проникнуться уважением в Англии, с живой русской душой, столь желанной и любимой. Но Вера была девушка с характером, держалась независимо, и Евгений долгое время не знал, как говорится, с какой стороны к ней подойти. Помогли, как ни странно, бандиты.

В девятнадцатом году в Москве появились «прыгунчики». Обряженные в устрашающие костюмы, часто на ходулях, они нападали на одиноких прохожих, отнимали деньги, одежду. Вера, несмотря на предостережения знакомых, продолжала почти каждый вечер через полгорода ходить на занятия в студию. Чудаков предложил сопровождать ее. Иногда он подвозил ее на авто. Ей, разумеется, он не сказал, что рискует нарваться на неприятности, используя автомобиль лаборатории «в личных целях». Вера великодушно приняла услуги невысокого, сдержанного, малоразговорчивого молодого человека, на которого раньше особого внимания не обращала.

Однако от поездки к поездке ее мнение о Чудакове становилось все выше. Оказалось, он прекрасно разбирается в театре, тонко понимает природу, отлично знает английский. А как умеет рассказывать об изобретателях, автомобильных гонках, причудливых судьбах машин! Через несколько месяцев Вера обнаружила, что у Евгения удивительные глаза, замечательные мягкие волосы. Их поездки от Вознесенской до «Эрмитажа» и обратный путь до Немецкой улицы (ныне улица Баумана), где Вера жила у тетки, постепенно превратились в долгие ночные прогулки по Москве, во время которых они изучали созвездия на небосклоне и вели разговоры обо всем на свете. Одну из таких прогулок, как уже было сказало, и прервал однажды ночной патруль.