А Тимашев - Воейков

После кратковременного отдыха в примитивной гостинице Воейков с Бэкером решили ознакомиться с портом Прогресо и его окрестностями.

Земля была влажной от недавнего дождя.

— Если верить гейдельбергскому профессору Гризебаху, — сказал своему спутнику Воейков, — то в это время здесь не бывает дождей. Именно отсутствием дождей Гризебах объясняет скудную растительность северного Юкатана. Я думаю, что причина совершенно иная. Известняк впитывает воду, а здесь, повидимому, преобладают известняки. Что же касается утверждения о недостаточных осадках в этом районе, то оно всегда мне казалось необоснованным.

Даже небольшая прогулка подтвердила предположения Воейкова. Карстовые явления были налицо: путешественники увидели подземные известковые «сеноты» — пещеры. По дну пещер протекали ручьи из дождевой воды, просочившейся через пористый грунт.

Воейков заинтересовался водоснабжением порта Прогресо. Ему показали «агады» — резервуары, в которых хранится дождевая вода.

— Как часто и в какое время года выпадают дожди? Только ли во время норте? [17] Северный ветер. — спрашивал Александр Иванович у местных жителей.

— Дождей хватает, — отвечали ему. — Правда, сейчас время сухое, они выпадают реже, но дожди бывают круглый год.

Воейков тут же поделился этими сведениями с Бэкером и сказал:

— Гризебах в своем двухтомном труде «Растительность земного шара» утверждает, что в Юкатане засушливый климат, что здесь нет дождей. Это не единственный случай его научной неосведомленности. Гризебах опубликовал немало нелепостей и о наших южнорусских степях, о которых он не имеет понятия. Я непременно напишу об этом в немецкий журнал.

— Ведь вы его ученик! — сказал Бэкер. — Удобно ли вам выступать против него?

Перед взором Воейкова встала, как живая, фигура педантичного книжника-«сухаря», яростно выступавшего с университетской кафедры против дарвинистов, против прогрессивных течений в естествознании. Александр Иванович живо возразил Бэкеру:

— Нет, я не могу признать его своим учителем. Я никогда не соглашался с его взглядами. Это живой мертвец. Наука должна бороться с косностью и ретроградством, а Гризебах дает трафаретные и односторонние объяснения сообщаемых им сведений. Распространение растений он объясняет только климатом и при этом не стесняется давать непроверенные сведения. Растут агавы — значит, сухой климат. Почвы, устройство поверхности, география его не интересуют. А еще специалист по географии растений!

Из Прогресо путешественники отправились на лошадях в городок Мериду, расположенный к югу, и предприняли экскурсии в его окрестности. Перед ними открылась страна со скудной растительностью, населенная бедняками — индейцами племени майя. Земля принадлежала нескольким привилегированным испанским семьям. Главное богатство их заключалось не в земле, а во владении источником жизни — водой. За право пользования водой индейцы были обязаны обрабатывать поля владельцев асиенд (поместий). Лавки также принадлежали владельцам асиенд. За товары индейцы расплачивались тяжелой работой на полях.

При этом белые владельцы асиенд лицемерно уверяли Воейкова, что они «не обижают индейцев».

«А совесть, есть ли у вас совесть?» — с горечью подумал Александр Иванович после объяснений белых эксплуататоров.

Ознакомившись с прошлым и настоящим страны, Воейков убедился, что положение крестьян на Юкатане осталось почти неизменным со времен испанских конкистадоров XVI–XVII веков. В эпоху абсолютизма в XVIII веке в самой Испании были проведены некоторые реформы, но они не коснулись крестьянского населения колоний. В двадцатых годах XIX века Юкатан стал частью «свободной» Мексиканской республики. До середины XIX века в стране правила консервативная партия, затем федеральная. Но изменений не произошло. Деспотическое или «демократическое», клерикальное или антиклерикальное правительство — для Юкатана безразлично. Здесь кто владеет водой, тот хозяин. Остальные — рабы.

Индейцы племени майя произвели на Воейкова хорошее впечатление своим трудолюбием, мягким характером, чистотой жилищ. Их простенькие хижины всегда окружены зеленью. Кокосовые пальмы и бананы выделяются зелеными пятнами среди однообразного безжизненного серого ландшафта окружающей местности. Индеец — дитя природы, он любит ее и старательно, не жалея трудов, выращивает каждый кустик, каждое деревце. Ему трудно жить среди голых пустырей, как живут его поработители.

В конце сухого периода, в марте — апреле, наступает пора полевых работ. Индейцы срубают и жгут кустарники и, слегка разрыхлив мотыгами верхний слой почвы, разбрасывают зерна маиса. На асиендах же маис — второстепенная, побочная культура. Здесь преимущественно выращивают сорта агавы, дающие волокно.

Воейков, по своему обыкновению, подробно ознакомился и с этим видом тропической флоры — типичным растением сухих областей Мексики. Мощные мясистые листья, усаженные по бокам остриями, образуют большие симметрические розетки. Во время цветения агавы развивают ствол высотой в несколько метров. Насчитывается до ста сорока видов этого растения. Агавы хенекен, растущие в северном Юкатане, дают текстильное волокно. Нити волокна извлекают из мясистых листьев агавы и сплетают в веревки и канаты. Это трудоемкая, тяжелая работа. Воейков с глубоким сожалением смотрел на сгоняемых на асиенды индейцев майя всех возрастов, начиная с маленьких детей. Руки их покрывались глубокими ранами и ссадинами. Труд почти бесплатный: с кабальными работниками рассчитывались мелкими подачками из лавок асиенд.

Хенекен имел успех на рынке, несмотря на то, что веревки и канаты из него далеко не так прочны, как пеньковые. Секрет заключался в их дешевизне. Владельцы асиенд богатели и расширяли площади, занятые агавой, беспощадно эксплуатируя индейцев.

Еще в сороковых годах прошлого столетия владельцы плантаций выписали паровые машины, что позволило частично механизировать обработку листьев агавы. Приводимые в движение паром ножи срезали мякоть, обнажая волокно. Применение машин оказалось выгодным. К семидесятым годам число паровых машин для обработки агавы достигло сотни. Сто паровых машин! Как это было необычно для отсталой, сонной Мексики того времени.

«Я сомневаюсь, наберется ли во всей остальной Мексике еще сто паровых машин», — писал Воейков в своих статьях об Юкатане, с грустной иронией отмечая, что малоплодородный, обиженный природой северный Юкатан стал самым промышленным районом Мексики.

Агава наступала на маисовые поля индейцев. Их крохотные участки все сокращались, сокращалась и продолжительность жизни безответных тружеников.