А Тимашев - Воейков

— А ремесло?

— Оно в полном упадке. Фабричные изделия дешевле, ремесленные не покупают.

«Колониальная политика…» — думал Александр Иванович и невольно вспоминал англичан в Индии.

Между тем забрались вглубь базара и заблудились среди крытых улиц. На вопрос, где выход, торговцы не отвечали или показывали в разные стороны. Смущенный спутник Воейкова стал оправдываться.

— Пойдемте наугад. Куда-нибудь да выйдем, — сказал Александр Иванович улыбаясь.

Итти пришлось долго. Кривые улицы крытого торгового города нередко приводили путников к одному и тому же месту.

— Вот вы где! — раздался голос чиновника русского посольства, посланного на розыски пропавшего профессора.

— Представьте, заблудились! — смеясь, сказал обрадованный профессор. — В тропическом лесу Южной Америки не заблудился, а здесь, среди лавчонок…

Когда Воейков и его провожатые выбрались на воздух, Александр Иванович попросил показать ему источник воды.

Здесь воду берут из общего пруда. Он называется «хауз». Вырыли его, чтобы верующие могли мыть ноги перед входом в мечеть. Оттуда же берут кувшинами воду для питья.

Александр Иванович с ужасом увидел бурокоричневую лужу, в которой болтали ногами пилигримы, собиравшиеся на молитву. Какая-то женщина, быстро подойдя к хаузу, окунула в воду кувшин.

Как может правительство допускать существование такого источника заразы?

— Правительство эмира бухарского? Очень ему интересно заниматься этими делами!

«А наше правительство?» — хотел было сказать Воейков, но вспомнил, что такой вопрос бесполезен. Чиновник ответит: «Русское правительство во внутренние дела эмирата не вмешивается».

— Вы не беспокойтесь, Александр Иванович, — подобострастно продолжал чиновник, — в нашем Посольстве есть артезианский колодезь, для русского населения воды в нем хватит.

— А эмир берет воду из хауза? — с иронией спросил Воейков.

— Эмир редко бывает в Бухаре. Сейчас он живет на своей даче в Крыму. А когда приезжает, то не знаю, где берет воду.

— Во дворце свои колодези, а иногда и к нам присылают за водой, — сказал русский солдат, прислушивавшийся к разговору.

Из Бухары Воейков проехал в Ферганскую долину. Защищенная со всех сторон горами, она была заселена только по краям. Речки, стекавшие со склонов, перехватывались жителями окраин. Вода наполняла арыки, веером расходившиеся от каждого ручья. Ни один ручей не достигал центральной части Ферганской долины, превратившейся в полупустыню.

Тщательно используя каждый клочок орошаемой земли, дехкане [63] Узбекские и таджикские крестьяне. выращивали растения на грядках, пропуская между ними струю живительной воды.

— Грядковая система земледелия, как в Китае, — заметил Воейков.

Он удивлялся искусству дехкан, с помощью простых мотыг обрабатывавших землю.

— Свою или чужую?

Во время странствий по Фергане Воейков выяснил, что многие дехкане из собственников земли давно уже превратились в арендаторов и отдают львиную долю урожая ростовщику-посреднику, к которому перешла земля дехканина за неуплату ссуды.

За пользование водой, захваченной баями или кулаками, дехкане также расплачивались частью урожая.

Совершая переезды в тряской туземной арбе, Воейков посетил Коканд, Андижан, Наманган, Ош и многие кишлаки в глубине страны. Он осматривал хлопкоочистительные заводы, маслобойки. Отметив успехи хлопководства, в которое текстильные фабриканты вложили значительные капиталы, Александр Иванович не мог не увидеть и отрицательные черты хозяйства Туркестана.

— Если бы упорядочить водное хозяйство, провести магистральные каналы и ответвления от них, можно было бы значительно расширить площадь полей и садов, — говорил он местным жителям.

— Но вода-то принадлежит частным лицам, — возражали ему.

— Оросительные воды надо признать государственной собственностью и распределять их через водные товарищества.

Владельцы больших садов приглашали Воейкова отведать фруктов и винограда. Они засыпали его арбу душистыми гроздьями.

— Сколько я вам должен? — спрашивал Александр Иванович.

— Ничего. Все равно пропадет.

В глубинных районах виноград продавался в садах по копейке за фунт.

— Куда его девать? До России не довезешь, а виноделие здесь неважное, вино не выдерживает конкуренции с крымским и кавказским.

— А фрукты?

— Вывозим только в сушеном виде, да и то мало. Урюка [64] Сушеные абрикосы. много дает и Кавказ.

— А местное население покупает?

— Для дехканина и копейка большие деньги. Ему еле хватает на хлеб. Заработки ничтожные.

Организация переработки на месте хлопка, фруктов, шелка, расширение железнодорожной сети — вот еще важные проблемы для Туркестана.

— А как обрадовалась бы Сибирь туркестанским фруктам и хлопку! Сибирь давала бы сюда зерно, лес, пушнину, дичь.

И Воейков проводил на карте линию от Верного (Алма-Аты) на северо-восток — к Барнаулу.

— Вот какую дорогу надо построить в первую очередь.

Воейков не дожил до осуществления этого замысла. Только при советской власти была построена Туркестано-Сибирская магистраль, разрешившая проблему непосредственного сообщения Сибири с республиками Средней Азии.

Из больших городов Туркестана Воейкову особенно понравился Ташкент с его широчайшими проспектами-бульварами, тенистыми парками, нарядными улицами «русской» части города, представлявшими резкий контраст с кварталами «старого города» — пыльными, лишенными зелени, густозаселенными беднотой. По мусульманскому обычаю в узбекской части города дома отгораживались от улицы глухими заборами.

На узких улицах встречались порой женщины в темных балахонах и шлепанцах. Лица наглухо закрыты покрывалом (паранджой), а одежда так безобразна и одинакова у всех, что возраст женщин можно определить лишь по голосу.

Много интересного видел Воейков в Самарканде с его сказочно красивыми, точно кружевом украшенными лазурными мечетями, величественной гробницей Тимура, красочными базарами, на которых шла оживленная торговля рисом и фруктами, фабричными и кое-где ремесленными изделиями из хлопка и шелка.

Воейков отметил особенности климата долины Зеравшана, в которой лежит Самарканд. Благодаря своему возвышенному положению Самарканд обладает более ровным климатом, чем Ташкент. Там можно выращивать высококачественный хлопок, лучший виноград и фрукты.

Неутомимый путешественник пересек Зеравшанский хребет и снова выехал к Аму-Дарье у пограничного города Термеза.

Воейков уже успел привыкнуть к туркестанской жаре, но здесь, на самой границе Афганистана, и ему казалось невыносимо тяжело. По раскаленной земле было трудно ступать. Однако метеоролог тщательно измерял температуру почвы, собирал сведения о количестве осадков, величине испарений — они оказались особенно большими.