Андрей Белый - Книга 1. На рубеже двух столетий

(47) Сходные детские впечатления Белый передает и в некрологической статье «Николай Ильич Стороженко»: «Я помню его с детства. Он любил озадачивать детей внезапным остроумием игр и шуток. Серьезный, немного суровый, он вдруг точно высыпал нам на голову горсть золотых картонажей. Дети любили прятаться у него в кабинете. До сих пор с умилением вспоминаю образ покойного профессора, обращенный к нам, детям, добродушный, шутливо сказочный» (Весы, 1906, № 2, с. 68).

(48) О. И. Стороженко скончалась 1 февраля 1896 г. М. Н. Розанов в биографическом очерке «Николай Ильич Стороженко» пишет: «Смерть горячо любимой жены (…) была страшным ударом для Николая Ильича (…) Николай Ильич сильно постарел и осунулся, прежняя легкая проседь сменилась сплошною сединою, и в походке стали проявляться уже признаки того мучительного недуга, который вскоре почти приковал его к креслу» (Памяти Н. И. Стороженка. М., 1909, с. 37).

(49) В оригинале у Белого ошибочно: «…исследования о Роберте Грине, „Лиллит“ Марло» — свидетельство того, что об этих трудах Стороженко — докторской диссертации «Роберт Грин, его жизнь и произведения. Критическое исследование» (М., 1878) и магистерской диссертации «Предшественники Шекспира. Эпизод из истории английской драмы в эпоху Елисаветы. Том I. Лилли и Марло» (СПб., 1872) — у него не было отчетливого представления. Вопреки мнению Белого, эти работы получили высокую оценку у специалистов, а монография о Роберте Грине была переведена в 1881 г. на английский язык. Белый упоминает также курс Стороженко «Лекции по западноевропейской литературе» (М., 1903). Начиная с 1870-х гг., Стороженко выступал с многочисленными работами о Шекспире, став по существу первым русским профессиональным исследователем-шекспироведом. См.: Шекспир и русская культура. Под ред. М. П. Алексеева. М. — Л., 1965, с. 569–571, 707–711 (работы К. И. Ровды, Э. П. Зиннера); Корнилова Е. Первый русский шекспировед. — В кн.: Шекспировский сборник. М., 1967. См. также: Под знаменем науки. Юбилейный сборник в честь Николая Ильича Стороженко, изданный его учениками и почитателями. М., 1902, с. I–XXIX (Краткий очерк научно-литературной и общественной деятельности Н. И. Стороженка), XXX–XXXV (Языков Д. Библиографический указатель к печатным трудам Н. И. Стороженка).

(50) Стороженко с 1872 г. возглавлял кафедру истории всеобщей литературы историко-филологического факультета Московского университета.

(51) Ср. характеристику этой черты личности Стороженко в воспоминаниях И. И. Янжула «Малороссийский юмор дорогого Николая Ильича»: «В дружественной и товарищеской беседе, а часто даже в официальной речи Николая Ильича, всегда, как искорки, блистали остроты»; «Неистощимый юмор сыпался почти всегда из уст почтенного Николая Ильича, как из рога изобилия, и действовал часто на окружающих, как добрый стакан шампанского. Всем становилось тепло и весело на душе, настроение повышалось через несколько минут беседы с ним; он всех уже успел заинтересовать и увлечь разговором» (Памяти Н. И. Стороженка, с. 131, 132).

(52) Пьеса А. П. Чехова «Дядя Ваня» (1896) намечалась к постановке в Малом театре весной 1899 г., однако Театрально-литературный комитет (в составе профессоров Стороженко, Алексея Н. Веселовского, И. И. Иванова) согласия на постановку не дал; В. А. Теляковский, сообщая в неопубликованном тексте воспоминаний подробности голосования, отмечает, что Стороженко высказывался за постановку. См. комментарии И. Ю. Твердохлебова в кн.: Чехов А. П. Поли. собр. соч. и писем в 30-ти т. Соч. в 18-ти т., т. 13. М., 1978, с. 393–394.

(53) Белый высоко ценил философско-лингвистическое наследие А. А. Потебни, посвятил его анализу статью «Мысль и язык (Философия языка А. А. Потебни)» (Логос, кн. 2. М., 1910, с. 240–258). См.: Белькинд Е. А. Белый и А. А. Потебня (К постановке вопроса). — Тезисы I Всесоюзной (III) конференции «Творчество А. А. Блока и русская культура XX века». Тарту, 1975, с. 160–164; Пресняков О. П. А. А. Потебня и русское литературоведение конца XIX — начала XX века. Саратов, 1978, с. 156–159.

(54) Стороженко был действительным членом Общества любителей российской словесности при Московском университете с 1876 г., с 1884 г. — временный председатель, с 1894 г. — председатель Общества.

(55) Квартира Стороженко была в доме Байдаковых в Оружейном переулке (Хамовническая часть).

(56) Ср. некрологическую статью Белого «Николай Ильич Стороженко»: «…я заходил к Н. И. в его классические воскресные утра. Тут я научился ценить его знания, ум и сердце. Людей самого разнообразного направления неодолимо тянуло к Н. И., и всех он встречал с тихой, любовной простотой» (Весы, 1906, № 2, с. 68).

(57) Д. И. Курский был народным комиссаром юстиции РСФСР с 1918 г.; с 1928 г. — полпред в Италии.

(58) Ср. запись Белого, характеризующую конец 1885 г.: «Начинаются мои частые посещения Стороженок. Мне говорят, что Маруся Стороженко — моя невеста; увлечение Марусей» (Материал к биографии, л. 1 об.).

(59) И. И. Янжул был избран ординарным академиком по разряду историко-политических наук Историко-филологического отделения (политическая экономия и наука о финансах) 4 марта 1895 г.

(60) Один из сказочных персонажей «Северной симфонии (1-й, героической)» (1900) Белого, «козлобородый рыцарь», «обладал козлиными свойствами: водил проклятый хоровод и плясал с козлом в ночных чащах. И этот танец был козловак, и колдовство это — козлование» (Собрание эпических поэм, с. 49).

(61) Horribile dictu (лат.) — страшно сказать (в насмешливо-ироническом употреблении).

(62) Далее в гранках книги было: «подкозловачивал; козловачил всем видом своим — Тубенталь-адвокат» (ЦГАЛИ, ф. 613, оп. 1, ед. хр. 5595, л. 22).

(63) В некрологической статье «Николай Ильич Стороженко» Белый писал: «Благородное сердце перестало биться (…) больно не видеть больше образ знакомый, всю жизнь теплящийся мягким светом морального сознания, необычайной красоты душевной. Я глубоко любил покойного, потому что все его любили, потому что не могли не любить знавшие его. (…) И вот его не стало — не стало очень хорошего человека». В то же время Белый и в некрологе счел возможным намекнуть на идеологическую дистанцию между собою и покойным: «Я не люблю либерализма. Ближе мне стальная ковка общественных отношений у социал-демократии, даже самое отрицание идей прогрессивных. (…) Редко мучатся либералы общественными противоречиями. Часто довольны собой, часто пылят прогрессивными фразами (…) либерал бессилен перед сокрушающим молотом, которым социал-демократия свергает его в бездну реакции»; «Николай Ильич был слишком человек в вечно прекрасном смысле этого слова, чтобы его можно было сопричислить к типичным либералам нашего времени. Последнее время покойный молчал, когда вокруг него пылили словами либералы, но во все стороны разлетались клубы излияний, словесных и пыльных, когда раздавалась его короткая, отрывистая речь; чистым воздухом дышали его слова, хотя вообще он был человек либерально настроенный. Николай Ильич был редчайшим явлением: он был истинным гуманистом. Он был головой выше своих учеников» (Весы, 1906, № 2, с. 67–68).