Оливер Харрис - Письма Уильяма Берроуза

Море благодарностей тебе за сведения про яхе. Именно их я и хотел раздобыть. Напиши поскорей.

Билл Гарвер здесь, я помог ему обустроиться. В новоорлеанской части «Джанка» есть персонаж Линди Сутенер. Пусть будет Лонни Сутенером; Линди — имя настоящее, а с именами надо поосторожней. Джонни Ирландец будет просто Ирландцем или Джимми Ирландцем. Прототип мертв, но вдруг у него остались наследники? Вот старина Барт пусть остается самим собой: он умер — от сердца — и родни у него не осталось.

Джек меня, честное слово, расстроил. Я купил травы и велел на случай шмона припрятать ее вне дома. Оставил бы Джек малость на «покурить» себе, не целый же пакет! Я ему сразу сказал: (1) я выпущен под залог и вообще нахожусь в жопе; (2) дом — мой; и (3) у меня, долбиться в рот, зависимость. Знаешь, что Джек сделал? Попросил Дэйва [Терсереро] принести пакет травы, хотел спрятать где-то в доме, тайком от меня! Дэйв, не будь дураком, тут же меня предупредил…

И это — лишь малый пример того, какой Джек долбоеб. Прожил у меня месяц, ни цента собственных денег не выложил, а потом смылся с моей заначкой на квартплату и даже открытки не прислал.

Со мной ужиться нетрудно, и сам я уживаюсь с любыми чудаками. Но с чудаком на другую букву, которого зовут Джек, уживаться отказываюсь. Если только он чудесным образом не переменится. До того пусть ко мне больше не приезжает. Кто-то обязан сказать ему правду. И вообще, пусть к врачу сходит: он параноик и считает, будто все вокруг пытаются его наиметь, поэтому бьет первым, на упреждение. Скажем, нет у нас денег, нет хавчика — Джек тут как тут, схомячит последнее. Лежат на столе две булки — две и схомячит. Помню, как я съел свою долю масла — Джек психовал! Попроси его выполнить половину работы или поделиться чем-то, он решит, будто его хотят кинуть. Безумие! Джек просто не видит истинных фактов.

Люблю, Билл

АЛЛЕНУ ГИНЗБЕРГУ

Мехико,

210 Орисаба, квартира 5 [18 сентября 1952 г.]

Дорогой Эл!

Просто хочу рассказать, как дела. Наконец-то мне написал Джек! Мол, видел Ханке и Бранденберга в Нью-Йорке, а сам сейчас в Калифорнии, вместе с Нилом. По словам Джека, мы хорошие друзья. Придется простить его, хотя нервы он мне попортил основательно, когда приезжал.

Вернулся Маркер, а я понять не могу: радоваться или нет. Наверное, все же следует радоваться. Хотя он пять дней пробыл тут и только потом пришел навестить меня. Уж я тогда не сдержался — устроил спектакль. Больно же было! Маркер сказал, что дружбу мою ценит. Может, и ценит, раз явился после такой-то разлуки. Сказал: «Давай просто дружить, без траха». Отвечаю ему: натерпелся я от тебя и видеться с тобой не могу, да и яйца лопаются, поэтому айда раз-два в месяц того самого. Согласился. Яйчишки все еще побаливают, но раз уж Маркер здесь — любуюсь им, пусть кишка при этом бьет кишку по башке, сон никакой и нервы звенят.

Билл Гарвер ведет себя по-старому.

На юг, на юг, уезжаю на юг. Все, железно и скоро. Детали судебного разбирательства излагать не хочу — ничего интересного, забей. Доходяга Билл Г. отравился левым герой и на два дня съехал с катушек. Пришлось ухаживать за ним, как монашке. Ужас, бля, ужас! Ну все, хватит писать, пора бежать к Маркеру.

Люблю, Билл

P.S. Как дела на издательском фронте? Что Уин? Я тут на Маркера поистратился, теперь меня Билл Г. кормит, но он и за десять песо готов удавиться.

Если надо, вот адрес Джека:

Калифорния, Сан-Хосе, Санта-Клара-стрит, 1047 Е, Кэсседи

АЛЛЕНУ ГИНЗБЕРГУ

[Мехико],

Орисаба, 210, квартира 5 6 октября 1952 г.

Дорогой Аллен!

Спасибо за чек. Над финальной частью романа я особо не думал, но если издатель доволен, то хорошо, это самое главное. Тем более «Гомосек» вообще книга случайная, так многие говорят. А раз ее готовы продавать, то я на все соглашусь.

Писать продолжение «Гомосека» даже не думаю. Я создал его ради Маркера, хотя ему наплевать — и на книгу, и на меня.

В Мехико мне осталось всего несколько дней — на этой неделе все и решится. Маркер недавно уехал с каким-то хмырем затрапезным (натуралом). Я с таким не то что обедать не стал бы — в одном поле срать бы не сел. Ладно, на вкус и цвет, как говорится, амиго нет. Надеюсь, когда Маркер вернется, меня здесь уже не будет.

Твой совет признать ну очень полезным отказываюсь. Знаешь, это как утешить нарика: мол, кумары, браток? не ссы, вот соскочишь — и пропадут.

Чую, интрижка с Маркером — последняя. Я много чего перепробовал и каждый раз терпел неудачу. Прежде имелся запас прочности, без траха я мог обойтись. Теперь же прочность на нуле, и сил терпеть попросту нет. Вряд ли у меня когда-то еще случится роман и уж тем более со взаимной симпатией. Бараться за деньги меня не греет — я даже не брезгую, я тупо этого не хочу.

С наркотой завязал. Ну, вмазываюсь децл кодой, и все. Впрочем, эту херню со следующей недели тоже начну хавать меньшими дозами. Забил на джанк и на выпивку. Теперь — ни в одном глазу.

Знаешь, я туг подумал: писатель всегда пишет ради читателя. За ради процесса не пишут. Просто автор редко узнает, кто его читатель, а если узнает — бросает писать. Вот как сейчас — мне неохота писать историю, которую я хочу рассказать. Рассказать Маркеру.

Планов на будущее никаких, кроме одного — смыться в Панаму и стричь там капусту. Как разбогатеть — не важно, я в этом смысле без предрассудков. Среди людей очень редко встречаю именно людей, и поэтому срать на всех. Любовь к ближнему — не мое.

Джек мне разонравился, пусть ищет другого посредника. Здесь со мной старина Гарвер — умираю с ним со скуки, но парень он сам по себе неплохой, к тому же при бабках. Вместе едем в Панаму делать бизнес. Почти постоянно Гарвер в отрубе, под кайфом, и можно притвориться, будто слушаешь его. Ему почти капец, говорит и то еле-еле, за пять минут двух слов связать не может.

Жаль, что тебе с твоей книгой никак не везет.

Люблю, Билл

P.S. Сегодня четырнадцатое октября 1952-го (сначала написал 1914-го, а ведь я тогда еще не родился [175] И снова ошибка: Берроуз родился 5 февраля 1914-го. — Примеч. О. Харриса. ), Маркер даже открытки не прислал. Готовлюсь уехать из Мексики. Мне ничуть не лучше.

Как насчет перевести «Джанк» на французский? Попробуй. От Джека — ни слова. Почему Уин постоянно откладывает публикацию «Джанка»? Чем раньше издаст — тем лучше. Впрочем, его дело. […]

Твердую пищу мой организм не принимает. Могу только пить молоко, и то через силу. Я похудел на десять фунтов с тех пор, как Маркер уехал. Хотя, пожалуй, стоит сказать ему спасибо — преподал мне урок, умнее буду.

К писательству я все-таки не приспособлен. Я человек действия, мне б активности побольше.

Люблю, Билл

АЛЛЕНУ ГИНЗБЕРГУ

[Мехико],

Орисаба, 210, квартира 5 5 ноября [1952г.]