Оливер Харрис - Письма Уильяма Берроуза

Первым выходит, скажем, педик:

«Истикляль» [377] Основная националистская партия в Марокко, основанная в 1943 г. Будучи под запретом, ее члены свободно действовали в интернациональном Танжере. — Примеч. О. Харриса. кричит: подохни!

Каждый гид велит: присохни!

Надвигается джихад,

Всякий будет очень рад

Кончить старого педрилу,

Перерезать ему жилы…

Дальше вступает англичанин-контрабандист:

Не греховно заколачивать бабки,

И вне правил работать — пресладко.

Мой товар не присвоишь, джихад,

И живот свой не дам: я драться пиздат,

Хоть в напарники и достался пернатый…

Вступает полковник в отставке:

Хе-хе, знакомая дура,

Видали такое — в Белфасте и в Сингапуре.

Обуздать сумеем и местных —

Надаем люлей полновесных.

Быстро сюда мой полк Королевский за номером

Шестьдесят девять!

И наконец — торговец греко-сирийского происхождения, толкающий на базаре бэушные гондоны и заодно делающий татуировки в антисанитарных условиях:

А меня мужики знают прекрасно:

Без резинок моих блядовать им опасно.

Презера мои спасают от хвори

Французской и отцовской доли.

Кому, нах, детей нужен взвод?

И без них забот полный рот…

Будут и другие типажи, придумаю. Все голосят, пока наконец арии не смешиваются с воплями:

— Ты разве не видишь: сударыне твой нож не по душе! А ну-ка жди, я сбегаю за управляющим.

— Рой! Этот старый черножопер смотрит на меня уж больно пошло!

— Как смеете поливать меня бензином? Я полицию вызову! (Или так: «Как вы посмели вогнать мне в жопу нож?! Я… да я… Да! Я! Сейчас полицию вызову!»)

— Похоже, эти подлецы — мне не товарищи. Музыкальное сопровождение состряпаем из арабских мелодий, джаза, ноток «Марсельезы», старинных берберских мотивов и проч… Нет, серьезно, восстание арабов — верная тема, сыграет. Я видел, как арабы бунтуют: скачут, вопят и ржут. В крутой заварухе смеются. А мы? Смеемся, только когда страх достигает пика и напряжение резко падает. Стычка, бой — классическая ситуация, когда подсознание под воздействием страха теряет контроль, однако здесь контроль ему не дает утратить одна деталь: смех.

Держу в руках книгу «Против закона» Уайлдблада [378] Роберт Уайлдблад, «Против закона» («Weidenfeld Nicolson», Лондон, 1955). Уайлдблад работал дипломатическим корреспондентом лондонской газеты «Дэйли ньюс». В 1954 г. вместе с лордом Эдвардом Монтегю и Майклом Питт-Риверсом был осужден на срок от одного до полутора лет. В книге Уайлдблад представляет дело как часть британской антигомосексуальной кампании, проведенной под давлением американского правительства. — Примеч. О. Харриса. . Автора заодно с лордом Монтегю осудили за гомосексуализм. Эх, англичане… У обвинителей на такой случай есть традиционная речь: «Эти граждане были замечены в компании граждан из низшего сословия. Подозреваю, что они — геи». Если англичанин из высшего общества гуляет ночью с фонарем — ага, ищет гражданина из низшего сословия для… ну, вы знаете, для утехи.

Я купил себе мачете. Начнется джихад, я завернусь в грязную простыню, выбегу на улицу и отджихадирую личных врагов, крича: «Моя — Луиджи! Моя всех кончать!» А что, небольшой такой самопальный джихадик, ограниченный убийством неверных: «Узнают пусть царьки: чем меж сторон метаться, врагов убью, друзей — не поведу и бровью». Есть тут, понимаешь, один гид-гомосек по имени Чарли, так его хлебом не корми, дай смешать с грязью бедного Дэйва Вулмана прямо на улице, на виду у прохожих, типа: «Вот погоди! Разберемся мы с вами, жоси американские». Начинается, значит, джихад, и я с воплем «Мочи педикаторов!» налетаю на Чарли и сношу ему голову. И еще, зуб на вырыв, устрою себе другой миниатюрный джихад — замочу соседского пса. Зверюга лает ночь напролет.

Этим самоубийцам из «Блэк маунтин» лучше обратить внимание на ислам. Классный способ свести счеты с жизнью — позволить толпе арабов разорвать себя на куски. Сработает на ура! Парочка вариантов: во время намаза ворваться в мечеть с лоханью помоев, которые надлежит тут же вылить на пол и особым способом кликнуть свиней… Можно отправиться в Мекку и обоссать Черный Камень. Или так: переодеться в костюм порося, скинуть с минарета муэдзина — чувака, зазывающего мусульман на молитву, — и прохрюкать вместо него с верхотуры… Возможностей до фига и больше.

Сим утверждаю общую резню — все на всех. Да будет так… Будем раз в году устраивать праздник, День джихада. Полиция по всему миру получает отгул; границы стираются… Огнестрел запрещаю; из оружия дозволены только ножи, дубинки, кастеты ну и… короче, все, что без пороха.

Если джихад таки начнется, я с криком «Смерть американским додикам!» отрежу голову Дэйву Вулману. Дешевая бабуинья уловка: если на бабуина нападает сородич покрупнее, он кидается на особь поменьше. Ну, не стану же я отрицать наше обезьянье происхождение. Кто я такой!

Сейчас работаю над волшебным изобретением: мальчик, который, получив в попу заряд спермы, растворяется в воздухе со звуком далекого паровозного гудка и оставляет по себе запах сжигаемой опавшей листвы…

Придумал нового героя для «Интерзоны»: местный зануда, у которого есть привычка говорить: «Ну конечно, единственно настоящая литература сегодня — это научно-технические статьи», и зачитывать гостям бесконечные тексты на тему. Само собой, он их придумывает, и не значат они абсолютно ни хрена. Наконец герой, лишившись аудитории, отправляется на поиски новых жертв: рыщет по океанским лайнерам, вестибюлям отелей, повсюду нося при себе портфель, набитый газетами, журналами и отчетами с несуществующих конференций.

Сегодня у меня с моим мальчиком состоялся разговор. Типа я отец и вызываю сыночка, говорю ему: «Садись. Пора серьезно поговорить. В последнее время ты тратишь чересчур много денег. Нет, я вовсе не хочу тебя ограничивать, просто тебе надо понять, что такое ответственность… В конце концов деньги-то я не печатаю». Повесив голову, мальчик отвечает: «Tu estas tan enfadado conmigo?», типа: «Ты обиделся на меня?»

Группа старых гомосеков делится забавными репликами своих мальчиков. Один говорит: «Мой сказал, будто мог бы стать американцем, потому что блондин». Другой: «Я своему давеча хотел вставить, а он мне: «Марокко — для марокканцев!».

Люблю, Билл

АЛЛЕНУ ГИНЗБЕРГУ

Танжер

20 декабря 1956 г.

Дорогой Аллен!

Ты, видно, не получил письма, которое я отправил в «Д.Ф.». В нем была фотография Пако — испанского паренька, активно пьющего из меня кровь. Боится не дососать моих сил прежде, чем я его вышвырну. Вот за что мне нравятся арабы, так это за то, что они сделают дело — и, сложив портки, бесшумно растают, как тень. Испанцы же… О, испанец войдет к тебе, бросит одежу куда-нибудь в угол и захочет потом остаться на ночь. А потом еще ненадолго, еще и еще [379] Аллюpия на стихотворение «Дня нет уж…» Г. Лонгфелло: «…А думы темнившие день, / Бесшумно шатры свои сложат / И в поле растают, как тень» (перевод И. Анненского), а также на популярную в то время песню группы «Боб Уилле и техасские плейбои». — Примеч. О. Харриса. .