Леонид Млечин - Шелепин

Никита Сергеевич с каждым годом со все большим удовольствием занимался международными делами. Министра иностранных дел он считал просто чиновником и самостоятельной роли для него не видел. Андрей Громыко был поставлен в весьма невыгодное положение. Его низвели до роли эксперта – приглашали, когда нужна была формулировка, совет, справка. Первую скрипку в выработке политики играло окружение Хрущева. Министру Громыко оставалась рутинная работа, мало интересная для профессионала.

Никита Сергеевич не упускал случая подразнить Громыко. Говорил своему окружению:

– Смотрите, как молодо выглядит Андрей Андреевич. Ни одного седого волоска. Сразу видно, что он сидит себе в своем уютном закутке и чаек попивает.

Громыко делал вид, что улыбается.

Хрущев не скрывал своего отношения к министру, пренебрежительно говорил о нем:

– Можно не сомневаться, что Громыко в точности выполнит данные ему инструкции, выжмет из собеседника максимум. Но не ждите от Громыко инициативы и способности принимать решения под собственную ответственность. Типичный чиновник.

Хрущев посмеивался над министром, считал его трусом. Утверждают, что в своем кругу Никита Сергеевич будто бы говорил:

– Прикажи Громыке сесть голой задницей на лед, он с перепугу сядет.

Ходили слухи, что зять первого секретаря ЦК метил на место министра иностранных дел, поскольку «для Никиты Сергеевича Аджубей – первый авторитет». Хрущеву нравилось назначать на высокие посты молодых людей. На Смоленской площади ждали перемен. Знали, что решимости для такого неожиданного назначения Хрущеву хватит.

«Я смотрел на его голову в первом ряду ложи Большого театра, – записывал в дневнике заместитель министра иностранных дел Владимир Семенов, – в темноте был виден огромный череп и усталое лицо, жесткое и сосредоточенное. Тут же был Алексей Иванович Аджубей, живой, острый, подвижный как ртуть. Он теперь один из ближайших по внешним делам.

А в МИДе странно. В предчувствии перемен идет глухая и мелкая борьба страстей вокруг весьма личных аспираций. Глупо и противно, когда в этом участвуют достойные люди, цепляющиеся за пуговицы на мундирах».

Может быть, Алексей Аджубей, очень одаренный человек, и стал бы министром, но Хрущева раньше отправили на пенсию.

17 сентября 1964 года, проводя перед отпуском заседание президиума ЦК, Хрущев завел речь о том, что надо решать, когда собирать очередной съезд партии – в конце 1965-го или в начале 1966-го, и распорядился:

– Подбор кандидатур теперь уже наметить.

Первый секретарь уже в который раз выразил недовольство тем, что в высшем эшелоне скопилось слишком много пожилых людей. Не предполагал тогда, что очередной съезд пройдет без него самого. Уже сговорившиеся между собой члены президиума слушали первого секретаря с преувеличенным вниманием. И месяца не пройдет, как Хрущева уберут из главного кремлевского кабинета…

Генерал Виктор Иванович Алидин, в ту пору начальник Седьмого управления КГБ, вспоминал, что где-то в начале 1964 года среди части руководящего состава госбезопасности стали ходить разговоры о возможной замене Хрущева. В июле с Алидиным доверительно беседовал один из руководителей КГБ. Сказал, что идет подготовка к смещению Хрущева, а его место займет Шелепин.

В конце июля генерал Алидин уезжал в отпуск. Перед отъездом Семичастный ему сказал:

– Отдыхайте, пожалуйста, но к пятнадцатому августа возвращайтесь в Москву. Вы будете очень нужны.

Алидин понял, что это связано со снятием Хрущева.

Один из шелепинских соратников, Николай Николаевич Месяцев, вспоминал, как в начале осени 1964 года он отправился по грибы вместе с Николаем Романовичем Мироновым, который заведовал отделом административных органов ЦК КПСС.

У них было общее прошлое. Месяцев в 1941-м закончил военно-юридическую академию Красной армии (морской факультет) и был назначен младшим следователем Третьего (контрразведывательного) управления наркомата военно-морского флота, а затем следователем Управления особых отделов НКВД СССР. Два года служил в отделе контрразведки «Смерш» 5-й гвардейской танковой армии. А после войны – еще полгода в Главном управлении контрразведки «Смерш».

Перед смертью Сталина Месяцева назначили помощником начальника следственной части Министерства государственной безопасности по особо важным делам.

А Николая Романовича Миронова, в ту пору секретаря Кировоградского обкома, в 1951 году, когда Сталин распорядился посадить очередную команду чекистов и образовались вакансии, взяли в Министерство госбезопасности сразу на генеральскую должность – заместителем начальника Главного управления военной контрразведки.

Потом Николай Миронов возглавил управление госбезопасности в Ленинграде. А в 1959 году Хрущев поручил ему важнейший отдел административных органов ЦК. Николай Миронов, как и Брежнев, до войны работал в Днепродзержинске. Они сблизились, и именно Миронов принял активное участие в подготовке свержения Хрущева.

Между Мироновым и Месяцевым тоже установились дружеские отношения. Они жили на дачах Управления делами ЦК в Усове, удобство которых состояло в том, что в поселке была столовая, куда можно было ходить с семьей или брать там обеды и ужины на дом.

Когда, набрав грибов, они возвращались, Миронов откровенно сказал Месяцеву:

– Среди членов Центрального комитета зреет мнение о целесообразности смещения Хрущева с занимаемых им постов и замены его другим товарищем. Вряд ли мне надо говорить тебе о причинах такого мнения. Толковали мы с тобой о положении в стране, и не раз. Меня интересует, как ты отнесешься к смещению Хрущева?

– Положительно, – ответил Месяцев.

– Ты понимаешь, что разговор строго между нами? – уточнил Миронов.

– Понимаю, не беспокойся.

Месяцев, поработав советником-посланником в Китае, был назначен заместителем к Юрию Андропову в отдел ЦК по связям с коммунистическими и рабочими партиями социалистических стран. Поэтому он ждал какого-то сигнала от Андропова, но тот молчал.

Николай Миронов тоже больше не возвращался к этому разговору. И вдруг пригласил к себе в кабинет и сообщил Месяцеву, что вопрос об отставке Хрущева вот-вот будет поставлен:

– В «Правде», «Известиях» и на телевидении предполагается замена первых лиц. Мне поручено предложить тебе возглавить Госкомитет по телевидению и радиовещанию. Поверь, твоя кандидатура обстоятельно обсуждалась.

Месяцев был ошеломлен предложением. Спросил Николая Романовича:

– Как бы ты поступил на моем месте?

– Ответил бы согласием на предложение товарищей из ЦК.

– Кого именно?

– Тех, кто придет на смену Хрущеву.

– А кто это?