Аллен Даллес - Тайная капитуляция

В 1944 г. Ран дважды посылал в Швейцарию «по причине нездоровья» некоего д-ра Гумперта, члена своей команды в Италии. Подлинной целью было вступление в контакт с сотрудником германской дипломатической миссии в Швейцарии Федерером, который, как подозревал Ран, имел связи с союзниками. Ран не ошибался. Гаверниц был знаком с Федерером. Когда вслед за визитом Парильи вышел на контакт Вольф, Ран прекратил собственные попытки установить с нами связь и перестал быть главным представителем от Германии в этом вопросе. Федерер передал Гумперту письмо для Рана, где говорилось, что он, Федерер, может установить контакт со мной. Ран сразу же показал письмо Вольфу. Я узнал об этом лишь недавно.

Внутри разведывательной структуры СС (в которой функционировали Гарстер и Циммер, но не Вольф или Рауф) не считалось преступлением иметь контакт per se с американской разведкой. Целями могло быть внедрение в ее ряды, выяснение каких-то сведений и даже проведение некого рода сделок с ней. Но в случае, когда такой контакт превращался в канал для мирных переговоров, неодобренных или неизвестных Гитлеру или Гиммлеру, ситуация становилась крайне опасной для участников. Сообщение Гарстера, однако, не могло не возбудить подозрений Кальтенбруннера.

В некоторых военных сводках она, однако, именуется «Кроссвордом» – как уже указывалось в этой книге, такое название ей дал Черчилль. Возможно, он-то сознавал, что эта операция на самом деле является сущей головоломкой, а он был большим любителем давать точные и звучные кодовые названия великим операциям Второй мировой войны. Но мы, не зная, что Черчилль окрестил операцию по сдаче немцев в Италии «Кроссвордом», уже дали ей название «Восход», и так она будет именоваться в нашей повести.

За прошедшие годы некоторые авторы спорили о том, что швейцарское правительство было информировано на высоком уровне о переговорах в рамках операции «Восход» по мере ее развития. Йон Кимхе в своей книге «Шпионаж ради мира» заявляет, что генерал Гизан знал о происходящем, «хотя официально он оставался в полном неведении» (с. 127). Сам Вайбель сделал следующее заявление в небольшой статье, посвященной данному вопросу: «Швейцарская политика нейтралитета запрещала отдавать предпочтение одной из воюющих сторон, а также, соответственно, вести переговоры о перемирии с лицами, по которым правительство не дало разрешения на переговоры… Ни Федеральный Совет, ни главнокомандующий вооруженными силами [Гизан] не одобрили бы такие переговоры… Я, таким образом, оказался в конфликте с совестью: либо отказаться от предприятия, которое могло привести к перемирию, либо нарушить приказы и взять всю ответственность на себя… Не здесь ли была возможность проявить, даже посреди мирового конфликта, крепость человеческого духа, которая была, в глубоком смысле слова, самым сердцем нейтралитета нашей страны?.. Для меня ответ был однозначным: я должен следовать за своей совестью и действовать вопреки приказам».

Поведение Гарстера в этот период трудно анализировать, не уяснив то двусмысленное положение, в котором он находился. Легко обвинять его в том, что он действовал за спиной Вольфа и выдал его Кальтенбруннеру, но факты скорее свидетельствуют о том, что, будучи подчиненным обоих соперников, он не мог вести себя иначе – только изображать повиновение Кальтенбруннеру, в то же время изо всех сил покрывать Вольфа и защищать, насколько возможно, себя. Похоже, Вольф понимал это затруднительное положение и как можно меньше рассказывал Гарстеру о своих истинных намерениях.

Как утверждал Ран, немецкая разведка примерно в это время перехватила разговор между Сталиным и Тито, в котором Сталин настаивал, чтобы Тито подготовил свои войска к броску через Северную Италию вплоть до французской границы. Ран выдвигал теорию, что соединение этих войск с коммунистически настроенными партизанами во Франции создало бы пояс советского контроля, проходящий через Южную и Западную Европу, который мог бы послужить базой для последующей коммунизации и Франции и Италии.

Президент Трумэн пишет в своих мемуарах: «По настоянию Черчилля, чтобы избежать дальнейших трений с русскими… командование союзников в Италии получило инструкции прекратить переговоры… а УСС получило указание прекратить контакты с немцами». Черчилль, однако, в своих мемуарах не упоминает, что это было его решение.

Есть множество рассказов и свидетельств о тех последних днях в бункере Рейхсканцелярии (Тревор-Ропер, Больдт, генерал Варлимонт). Одну из историй того периода, которую я никогда не видел опубликованной, рассказал мне один немецкий генерал, посетивший бункер за два дня до визита Вольфа (20 апреля), чтобы присутствовать на совещании у Гитлера. В комнате для курящих (Гитлер не выносил табак и никому не позволял курить в своем присутствии) этот генерал обнаружил Фегеляйна, Мартина Бормана и генерала Бургдорфа, адъютанта Гитлера, а также огромное количество пустых и еще неоткупоренных бутылок вина. Лица присутствовавших были багровыми, кители расстегнуты. (Бургдорф, между прочим, был тем человеком, через которого в октябре Гитлер передал Роммелю ампулу с ядом и который убедил Роммеля принять этот яд по требованию Гитлера.) Теперь Бургдорф пригласил пришедшего генерала присоединиться к выпивке со словами: «Через пару недель все это дерьмо закончится. Тем временем мы могли бы выжрать всю выпивку, которая есть у старика в погребе». («In einigen Wochen ist der ganze Dreck hier vorbei. Nun wollen wir dem Alten wenigstens noch vorher den Keller aussaufen».)

Гитлер назначил этого последнего из своих военачальников 28 марта, то есть примерно за 20 дней до разговора с Вольфом. Кребс был типичным нацистским прихлебателем из тех, которыми Гитлер окружил себя в последние месяцы. Гудериан был уволен после многочисленных споров с Гитлером по вопросам стратегии.

Я уже не могу вспомнить, когда мы об этом узнали, но незадолго до событий, описанных в этой главе, Вольф сумел вырвать семью из лап Гиммлера и отправить ее в безопасное место в Южном Тироле.

В это время Гиммлер сам поддерживал контакты с союзниками через шведского графа Бернадота с целью переговоров о капитуляции. Естественно, он не желал конкуренции со стороны Вольфа.

В настоящее время Даддарио является выдающимся членом палаты представителей и представляет 1-й округ Коннектикута в Конгрессе США.

Описывая «Падение итальянского фашизма», Ф.У. Дикин, в своей книге «Жестокая дружба» подробно говорит о горечи, которую испытывал Грациани из-за того, что Вольф сразу не известил его о переговорах по поводу капитуляции. Вольф ответил, что это была «печальная необходимость» и что, если бы такая информация попала к Муссолини, то «тайна перестала бы быть тайной». И вновь, даже среди мнимых союзников, «была необходима строжайшая секретность».