Алексей Нестеренко - Огонь ведут Катюши

— К городу с востока подходят фашистские танки, — с ходу сообщил я.

Через несколько минут в Новочеркасске была объявлена тревога, выслана охрана к мосту, приведены в боевую готовность части гарнизона и отряды народного ополчения, которые возглавлял доцент индустриального института Иван Федорович Руденко.

Новочеркасск уже длительное время готовился к обороне. На его подступах были сооружены доты, дзоты, вырыты окопы, противотанковые рвы, изготовлены и расставлены ежи и бетонные надолбы. Эти работы проводились под руководством комитета обороны города, горкома партии и горсовета. На строительстве оборонительных сооружений ежедневно работало от 12 до 15 тысяч жителей.

К тому времени эвакуация населения, а также заводов, фабрик, учебных заведений, госпиталей была закончена. В городе из 125 тысяч жителей осталось лишь 43 тысячи.

На заводе имени С. М. Буденного было организовано производство минометов, ликеро-водочный завод выпускал бутылки с горючей жидкостью.

Еще 20 июля линия фронта находилась от Новочеркасска на расстоянии 35–40 километров. Однако в ночь на 21 июля войска 37-й армии были вынуждены оставить город Шахты, и танки противника внезапно подошли к Новочеркасску с востока, что явилось для всех полной неожиданностью.

Меня беспокоила судьба колонны Якушева и готовность к бою дивизиона 49-го полка, и я поспешил в Хутунок. Когда мы переехали мост, то, к своему огорчению, увидели, что дивизион еще не успел занять боевойпорядок. Время было упущено. Я приказал дивизиону немедленно переправиться через мост на западную окраину города и подготовить огонь по Хутунку, а сам решил проскочить на Мелиховскую переправу, куда направилась колонна Якушева.

Навстречу нам, по дороге, идущей из Шахт, бежали люди, мчались машины и подводы, а вслед за ними двигались фашистские танки, поливая пулеметным огнем беженцев.

«Поздно! К Якушеву не попасть», — с горечью подумал я. Мы развернули машину и вернулись в Новочеркасск. Поднимаемся к городской арке. И вдруг видим — в гору медленно ползут два наших танка Т-26. Один тащит на буксире другого. Я выпрыгнул из машины, подбежал к головному танку, вскочил на броню и в смотровую щель крикнул:

— Сзади идут фашистские танки! Они сейчас будут на мосту! Разворачивайтесь!

Танки остановились. Но разворот с буксиром быстро не выполнишь. Когда головная машина развернулась, первые танки врага были уже на мосту. Выстрелом из 76-мм пушки нашим ребятам удалось подбить один немецкий танк на самой середине моста, затем загорелся второй... Ответным огнем гитлеровцы подбили нашу неисправную машину, которая, развернув назад башню, стреляла по противнику. Горящие немецкие танки образовали на мосту пробку. Танковая колонна фашистов была остановлена. С ходу ворваться в Новочеркасск ей не удалось.

К этому времени на северо-западной окраине города развернулись два дивизиона 8-го гвардейского минометного полка, переброшенного накануне к Новочеркасску.

— Дивизионы готовы открыть огонь по противнику, находящемуся в Хутунке, — доложил мне командир полка подполковник Лобанов, когда я прибыл на его наблюдательный пункт.

«Катюши» дали два дивизионных залпа. Они оказались результативными. Снаряды накрыли живую силу и технику врага.

После наших залпов на наблюдательный пункт командира 8 гмп прибыли командующий артиллерией фронта генерал-майор И. Я. Жук и начальник ростовского укрепрайона генерал-майор П. В. Черняев. В дальнейшем кобороне Новочеркасска были подключены и артиллерийские части, которые под руководством генерала Жука вели огонь по подходившим колоннам врага.

В обороне Новочеркасска принимал участие и дивизион 49 гмп, который из Хутунка успел отойти на западную окраину Новочеркасска. Штаб же 49-го полка и его другой дивизион во главе с майором Якушевым переправились через Дон в районе Мелиховской.

Вечером 21 июля я получил приказ штаба фронта отвести гвардейские минометные части из Новочеркасска в Ростов.

А бои за Новочеркасск продолжались. Стрелковые и артиллерийские части, отряды народного ополчения более четырех суток героически отстаивали каждую улицу, каждый дом. Но силы были слишком неравные, 25 июля 1942 года город пришлось оставить.

Итак, наш путь лежал к Ростову. 8-й гвардейский минометный полк перебрасывался на усиление частей 56-й армии. Артсклад предписывалось перебазировать на левый берег Дона, а штаб опергруппы — в район Мечетинской.

Прежде чем выехать в Ростов, я решил заехать в хутор Малый Мишкин: хотел убедиться, что штаб опергруппы, артсклад и подвижная ремонтная мастерская (ПРМ) эвакуированы.

На пути в Малый Мишкин мне пришлось стать свидетелем ракетного залпа двух боевых установок. Когда я подъехал к ним, то, к своему удивлению, увидел, что возле машин стоят воины родного мне 4-го гвардейского минометного полка. Гвардейцы очень обрадовались нашей неожиданной встрече, окружили меня.

Я недоумевал, как они очутились у нас, в войсках другого фронта.

— Опознавательные знаки подвели, — ответил командир боевой установки. — На ваших машинах такие же знаки, как и на машинах нашего полка — римская пятерка. Вот мы и примкнули во время отхода к одной из ваших колонн. Спасибо военинженеру 3 ранга за то, что приказал взять нас на буксир.

О дальнейших событиях мне рассказал начальник нашей ПРМ военный инженер 3 ранга А. Ф. Алферов, который тоже был здесь.

Волнуясь и слегка заикаясь, он доложил, что штаб группы, ПРМ и артсклад эвакуированы, а две боевые машины 4 гмп, взятые на буксир еще под Белой Калитвой, задержались, так как своим ходом двигаться не могли.

На марше их обстреляли вражеские самолеты. Пули попали в головки блоков цилиндров и пробили их. От этого в системе охлаждения возник гидравлический удар и водой выдавило технологические заглушки блоков цилиндров. Двигатели нужно было сменить, но запасных в ПРМ не было. За ночь головки блоков отремонтировали. Осталось зачеканить технологические отверстия, но для этого требовалось снимать моторы, иначе к ним нельзя было подобраться. Когда фашистские танки подошли к Новочеркасску, подполковник Евсюков приказал ПРМ срочно отходить к Ростову, а там переправиться через Дон. Только две машины 4-го гвардейского минометного полка не могли двигаться своим ходом, а буксировать их было нечем. Алферов дал команду расчетам подготовить боевые установки к подрыву.

Но легко сказать — подорвать машины, каждая из которых за восемь — десять секунд могла обрушить на голову врага 16 смертоносных снарядов! Ведь это залп целого ствольного дивизиона! Поэтому, подумав, Алферов приказал строгать пробки, чтобы закрыть технологические отверстия.