Александр Дмитриев - Подводники атакуют

Немудрено, что мы были обнаружены. Многочисленное охранение корабля (количество кораблей точно нам так не удалось установить) бросилось в атаку на нас. А головной миноносец, как докладывал сигнальщик, открыл по лодке артиллерийский огонь. Проверить правильность доклада я не успел. Подводная лодка приближалась к берегу задним ходом и каждую минуту могла налететь на камни.

— Все вниз! Срочное погружение!

Находившиеся на мостике кубарем скатились вниз. Через несколько минут мы были на глубине 55 метров.

— Слева сорок шесть шум винтов приближается! — послышался голос Бордока.

Я подал команду на уклонение, но в этот момент раздались взрывы первой серии глубинных бомб, ложившихся по левому борту подводной лодки. Противник, очевидно, бомбил наугад, не имея с нами гидроакустического контакта.

Подводники, хорошо знавшие цену бомбовому преследованию, казалось, были спокойны, только Паша не на шутку заволновался. Широко раскрыв свои круглые карие глаза, он озирался по сторонам, словно просил помощи.

— Что, струхнул немножко? — тихо посочувствовал ему Поедайло. — Ничего, это со всеми бывает... а потом проходит. Бомбы далеко падают... Вот рыбу жалко.

— Какую рыбу?

— Как какую? Треску. Они ведь ее глушат...

— А-а! — махнул рукой Паша. — Черт с ней, с рыбой!

Новая серия бомб разорвалась не ближе первой.

— Ближе! — вырвалось у Паши.

— А наш фотокорреспондент застрял в центральном? — сделал я вид, будто только сейчас заметил матроса.

— Вы почему не в своем отсеке? — набросился на Пашу Глоба.

— Меня... меня не пустили. Мешаешь, говорят...

Бомбы, очевидно, почти одновременно брошенные с двух кораблей, немного тряхнули корпус подводной лодки.

— Расстояние до бомбящих миноносцев превышает десять кабельтовых, — доложил Бордок. — По курсовому сто три и сорок левого борта удаляются быстро! Другие шумы не прослушиваются!

— Видишь, даже удаляются, — возобновил я прерванный разговор. — Ну а как твой снимок, Паша? Взрывы были хорошие!

— А-а-! — махнул он рукой и чуть не разрыдался. — Уронил аппарат за борт!

— Так ведь ты его на ремне носил!

— Когда взорвались торпеды, я не помню, что я сделал... Только аппарат вместе с футляром упал за борт...

— Ничего, ничего, это бывает по первому разу, — вмешался Поедайло, наклонившийся над журналом боевых действий, — потом проходит...

Кто-то прыснул. Вероятно, этот рассказ рассмешил бы и других, но новые и довольно близкие разрывы отвлекли наше внимание от матроса.

— Охотники! Приблизились неожиданно справа! Сейчас отвернули, удаляются по корме! — доложил Бордок.

— Здесь у них база, — вслух рассуждал я. — Пошли в сторону кормы, значит, они тоже бомбят наугад и считают нас где-то сзади...

Преследование длилось четыре часа. Мы отделались только несколькими разбитыми электрическими лампочками — этими первыми жертвами глубинных бомб.

Оторвавшись от врага, лодка с наступлением утра всплыла в надводное положение, и мы увидели густой слой нефти, расплывшийся на поверхности моря. Это было все, что осталось от транспортов.

Так закончили мы свой последний поход в годы Великой Отечественной войны.

Герой Советского Союза М. В. Грешилов.

Герой Советского Союза (1944 г.) капитан 3 ранга Михаил Васильевич Грешилов (ныне капитан 1 ранга в отставке) в годы Великой Отечественной войны был командиром подводной лодки М-35 Черноморского флота, которая под его командованием совершила 19 боевых походов, уничтожила 4 транспорта противника общим водоизмещением около 25 тысяч тонн. Весной 1943 г. М-35 была удостоена гвардейского звания.

В конце 1942 г. М. В. Грешилов вступил в командование другой черноморской подводной лодкой Щ-215, которая за шесть боевых походов потопила 4 вражеских транспорта с войсками и грузами и 2 десантные баржи. За героизм, мужество, отвагу и самоотверженность весь экипаж был удостоен высоких государственных наград.

В приводимых фрагментах из книги Героя Советского Союза М. В. Грешилова «Подводная вахта» (Курск, 1948) содержится описание некоторых торпедных атак героических экипажей подводных лодок М-35 и Щ-215 в годы минувшей войны.

С первой победой

17 октября 1941 года подводная лодка М-35 прибыла в прибрежный район для действий на коммуникации противника между портами Констанца и Сулина. Здесь мы оказались впервые.

К утру форсировали вражеские минные заграждения, определили свое место по береговым предметам. На следующий день маневрировали к северу от Констанцы. В 13 часов увидели дым со стороны порта. Через час увидели три буксира. Объявлена боевая тревога! Начали маневрирование для сближения с буксирами.

Конвой из трех буксиров, каждый буксир тянет по две большие баржи. На баржах видны люди и пушки. Над буксирами летает гидросамолет и истребитель.

В 16 часов 33 минуты произвели залп одной торпедой по головной барже второго буксира с дистанции 4 кабельтовых.

Через шесть минут выпустили вторую торпеду по второй барже с дистанции 3 кабельтовых.

Однако мы допустили просчет: торпеды не попали в цель из-за малой осадки барж. Торпеды были установлены на глубину хода два метра, и в результате они прошли под килем барж.

С наступлением темноты всплыли в надводное положение, легли на курс в базу.

На мостик поднялся комиссар нашего дивизиона подводных лодок Колобаев Михаил Иванович, опытный уважаемый подводниками политработник. Глядя на мое хмурое лицо, сказал: «Не огорчайся, Михаил Васильевич, первый блин всегда комом, впереди у вас, я уверен, будут успешные атаки».

Разговор с комиссаром дивизиона ободрил меня.

На вторые сутки к полудню прибыли в Севастополь. В тот же день погрузили торпеды, пополнили запас топлива и продовольствия.

К рассвету 23 октября мы находились севернее Констанцы.

На третьи сутки обнаружили буксир на дистанции 30 кабельтовых. Затем в том же направлении увидели еще два буксира, все они идут в нашу сторону курсом, параллельным берегу.

Начали маневрирование для сближения с буксирами, легли на курс 280 градусов. Через двадцать минут сблизились с курсом буксиров до 4 кабельтовых. На перископной глубине касаемся грунта. Над буксирами летает самолет. Буксиры тянут по две небольших баржи, на палубе их видны бочки и доски, на корме немецкий флаг.

Начинает темнеть, самолетов не видно, буксиры идут впереди нас на расстоянии 20 кабельтовых.

Принимаю решение всплыть в позиционное положение, догнать буксиры, открыть артиллерийский огонь по концевым баржам и буксиру.

Мой помощник Юрий Бодаревский соглашается с моим решением. Приглашаю его взглянуть на буксиры. Затем вызываем в центральный пост артиллерийский расчет.