Юрий Чудодеев - В небе Китая. 1937–1940. Воспоминания советских летчиков-добровольцев.

Впоследствии от командования китайской авиацией мы узнали, что в результате нашего налета противник понес большие потери. Таких ударов по объектам противника наша авиагруппа за время своего пребывания в Китае нанесла не один десяток. Своими боевыми действиями мы помогали китайскому народу в его справедливой войне с японскими захватчиками. Советские добровольцы с честью выполнили свой интернациональный долг.

Хочется сказать теплые и сердечные слова в адрес моих боевых товарищей — Ф. И. Добыша, И. И. Козлова, В. Ф. Нюхтилина, Н. Новоселова, П. Муравьева, Н. Сысоева, П. Кудряшова, П. Литвинова и многих других. Они часто были ведущими звеньев и девяток, прекрасно справлялись со своими обязанностями, пользовались заслуженным авторитетом.

Однажды к нам в Наньчан прибыл доктор Петр Миронович Журавлев, по специальности хирург, человек большой души, очень общительный. Он быстро завоевал уважение всех летчиков, а мне стал близким другом и товарищем. Моим старшим другом был и наш комиссар Михаил Алексеевич Тарыгин. Во всех крупных и сложных боевых операциях он летал в качестве штурмана звена, был отличным штурманом и бомбардиром.

Трудная добровольческая служба в Китае, совместное выполнение интернационального долга сплотили всех нас в единую дружную семью.

Вспоминая прошлое, я думаю и о будущем, о том, когда па китайской земле вновь распустятся цветы дружбы наших народов, помогавших друг другу в трудные годы испытаний.

Коротко об авторе. Д. А. Кудымов (род. в 1910 г.) — полковник в от ставке. После окончания Качинской авиашколы служил па Дальнем Востоке. В 1937–1938 гг. в составе первой группы советских летчиков-добровольцев участвовал в национально-освободительной войне китайского народа. В период Великой Отечественной войны сражался в истребительной авиации Черноморского и Краснознаменного Балтийского флотов. Сбил 12 самолетов противника, в групповых боях — 29.

«На границе тучи ходят хмуро…» Тогда, в 1937 г., эта песня еще не была написана. Но мотив ее уже начинал звучать и тревожном, наэлектризованном воздухе. Мы, пилоты 9-й отдельный истребительской авиаэскадрильи им. К. Е. Ворошилова, постоянно находились в готовности № 1-к немедленному вылету на перехват вероятному противнику. Японские самолеты все чаще наведывались в наши территориальные воды и воздушное пространство под Владивостоком. Неспокойно было и в соседнем Китае, где разгоралась национально-освободительная война против японских захватчиков.

9-я авиаэскадрилья, базировавшаяся на таежном аэродрому, считалась одним из лучших и наиболее боеспособных подразделений ВВС Тихоокеанского флота. Славилась она и во всей Красной Армии. Вооруженная самыми современными самолетами-истребителями И-16 (мы называли их ласковым именем «ласточка»), 9-я отдельная авиаэскадрилья представляла собой действительно грозную и мобильную силу: все летчики могли летать в любое время суток, уверенно садились даже на крохотных аэродромах, затерянных в сопках, свободно ориентировались па местности. Особая заслуга в этом принадлежала командиру эскадрильи комбригу Петру Кирилловичу Абрамову, отличному летчику, воспитателю подчиненных и организатору боевой подготовки.

Эскадрилья начинала развертываться в воздушную бригаду. Расширялся аэродром, переформировывались отряды, усилили за счет истребителей И-15бис, также отличавшихся высокими летно-тактическими свойствами. Все это было следствием наркомовской инспекции, которой руководили комбриг Я. В. Смушкевич и комбриг Пумпур.

Нашу эскадрилью инспектировал Герой Советского Союза Пумпур, недавно вернувшийся из Испании. Там он уничтожил несколько фашистских самолетов. Судя по тому, как он придирчиво, скрупулезно проверял подготовку отдельных летчиков (в их числе оказался и автор этих строк), мы догадались: идет отбор кандидатов для заграницы… Надо ли говорить, что все горели желанием попасть в число добровольцев, воевавших и Испании.

И действительно, вскоре некоторых летчиков отозвали в Москву. В основном это были «старички», служившие в эскадрилье, когда она еще базировалась под Смоленском. Я же ходил в молодых, недавно начавших летать истребителях — всего два года как окончил Качинскую авиашколу. И вдруг срочное распоряжение — прибыть в Политуправление флота к члену Военного совета Никифорову вместе с летчиками Корестелевым, Бредихиным и Кузнецовым. На них тоже обратил внимание комбриг Пумпур.

Начальник Политуправления дал сутки на размышление: «Речь идет о командировке за границу. На войну… Подумайте хорошенько: не будет ничего зазорного, если откажетесь. В конце концов рано или поздно нас тоже это ждет — фашизм везде набирает силу, готовится к решительной схватке с нами». Передумавших, конечно, не оказалось. Познакомившись на следующий денЬ с новыми добровольцами — летчиками-истребителями А.З. Душиным, С. Ремизовым и Мануйловым, мы выехали в Москву. Шел октябрь 1937 г.

… Только прибыв в Алма-Ату, мы узнали, что направляемся в Китай. Здесь мы снова встретились с комбригом Пумпуром — он формировал очередной отряд летчиков-добровольцев. Первый, под командованием В. Курдюмова, уже отбыл в Китай, но вестей от него пока не поступало: связь еще не была налажена, а Тянь-Шаньский горный хребет, через который пролегала авиатрасса, оказался затянутым облачностью-самолетам не прорваться.

Пока ждали и собирали самолеты, прибывшие в контейнерах из Москвы, пришло сообщение о группе Курдюмова: при перелете по маршруту и посадке на промежуточных аэродромах несколько самолетов разбилось, а сам командир отряда Курдюмов погиб на аэродроме Сучжоу.

Комбриг Пумпур ходил мрачнее тучи. Отменил сроки вылета, распорядился начать тренировочные полеты с посадкой в трудподоступных местах, с набором предельной высоты. Летал сам. Спуска не давал никому. Наказал летчика Коростелева, когда тот, бравируя перед другими, так лихо посадил свой истребитель на крохотном аэродроме в горах, что самолет скапотировал. Корестелев был отстранен от полетов и уже собирался домой, в часть, но в последний момент мы, дальневосточники, упросили комбрига помиловать своего не в меру расхрабрившегося товарища. Пумпур сдался: наша группа выделялась своей подготовкой. Мы уже приобрели опыт полетов в сложных условиях, научились садиться и взлетать с миниатюрных площадок-аэродромов, оборудованных в сопках.

Наконец ранним декабрьским утром 1937 г. поступил приказ на вылет. В Китай! Тянь-Шаньский хребет очистился от туч, трасса была открыта для полетов. Флагманом первого отряда — девять самолетов И-16 — был сам Пумпур. Горный перевал преодолевали на высоте 6 тыс. м. Воздух был сильно разрежен, но мы достаточно акклиматизировались и уверенно чувствовали себя. Пров. Синьцзян, через которую пролегал наш маршрут, сверху напоминала унылую и безжизненную всхолмленную пустыню. Первые жилища показались, когда подлетали к аэродрому Кульджа, где предстояло сделать посадку.