Жан-Клод Лами - Франсуаза Саган

Вместе с братом Жаком она колесит по Италии и вечером звонит из каждого города, где они останавливаются, своему будущему мужу. Связь плохая, голос на другом конце провода едва слышен, она уже выпила три или четыре коктейля. Ги Шеллер начинает беспокоиться о Франсуазе, которая едва различимо бормочет в трубку, что все хорошо и что она скоро приедет. «Мы ехали поездом до Неаполя, — говорит Жак Куарэ. — Нас охватила какая-то эйфория. Я заставил ее поклясться, что она больше не будет играть в карты, а сам пообещал отказаться от автомобильных гонок. Мы были очень счастливы и не хотели возвращаться».

«В день свадьбы, — добавляет он, — у меня в кармане лежала виза Венесуэлы, я собирался уехать туда жить».

Забавно, что накануне церемонии Франсуаза Саган звонила сестре и нескольким друзьям и говорила, что, подумав, решила не выходить за Ги и уезжает с братом. «Все были потрясены, — вспоминает Франсуаза. — Но никто мне не сказал: “Это шутка”. Мне поверили».

Согласно желанию обоих свадьбу отпраздновали в очень узком кругу. Некоторую нервозность придавало присутствие двухсот фотографов, которых пропускали в мэрию маленькими группками… Они пренебрегли обычаем и отказались рассыпать зерно. Журналисты усердно ходили за ними по пятам днем и ночью с той секунды, когда о предстоящей свадьбе было объявлено официально. Такова плата за известность. Ги Шеллера, который вел довольно спокойную жизнь, собственные фотографии на первых страницах газет скорее шокировали.

Подобная показуха была не во вкусе Ги Шеллера, однако присутствие журналиста Пьера Лазарева, ожидавшего сенсации, кажется, утверждало обратное. Отнюдь не вступая в сговор с дьяволом, респектабельный директор издательства «Ашетт», в обязанности которого входило поддержание отношений с издательством «Галлимар», таким образом выражал лишь дружеское расположение к могущественному директору «Франс-суар». Поскольку последний симпатизировал Франсуазе и, собственно, именно у него в кабинете она познакомилась с Шеллером, его присутствие в числе очень немногих гостей было естественно. В сопровождении свидетелей, брата Жака со стороны Франсуазы и издателя Гастона Галлимара [216] Он подарил супругам кофейный сервиз императрицы Евгении. со стороны Ги Шеллера молодожены, еле слышно пробормотав «да», выходят из мэрии без колец, потому что попросту забыли их купить. Еще более удивительно, что Ги не включил имена Пьера и Мари Куарэ и своей собственной матери в список приглашенных.

Список, впрочем, состоял всего из дюжины имен. Из мэрии все отправились в Лувесьен, в ресторан «Грий Руаяль», принадлежавший Лазаревым, где состоялся обед, приготовленный знаменитым благодаря телепередачам поваром Раймоном Оливье. Кроме хозяев дома присутствовали: Софи Литвак, жена театрального режиссера Анатоля Литвака [217] Литвак Анатоль (1902–1974) — амер. режиссер, украинец по происхождению. Работал в Германии, во Франции («Майерлинг»), потом устроился в США, где снял психологический фильм «Ров со змеями» и ряд других работ («Женщина в автомобиле в очках и с ружьем»). , Итье дё Рокеморель, администратор издательства «Ашетт», Франсис Фабр с супругой, адвокат Альберт Абдесселям, член французской делегации в ООН, его коллега Жером Сорвейн, журналисты и писатели Франсуа и Жак Галл.

Все — частые гости «Грий Руаяль», очаровательного местечка, принадлежавшего некогда графине Дю Барри. Вокруг раскинулся парк с озером, где плавали утки, настолько большой, что Париж казался где-то совсем далеко и не был слышен шум восточного шоссе. У супругов-журналистов собирались в этот воскресный день весьма респектабельные гости. Они непринужденно принимали министров, артистов, писателей, кинозвезд, банкиров, крупных промышленников. В погожие дни общество перемещалось в Лаванду, на виллу «Фосетт», выстроенную на скалистом мысе по распоряжению Елены Лазаревой. Рядом был причал, где стояли лодки ее друзей.

В августе 1957 года это местечко стало съемочной площадкой для экранной версии романа «Здравствуй, грусть!». Фильм снимал Отто Преминжер [218] Преминжер Отто (1906–1986) — амер. режиссер, австриец по происхождению. Его герои — уязвимые, но внутренне светлые и мужественные. Работал во многих жанрах: детектив («Лаура»), исторический фильм («Кардинал»), вестерн («Река течет в одну сторону»), музыкальная комедия («Поржи и Бесс»), сентиментальная хроника («Здравствуй, грусть!»). . Главную роль играла Жанна Себерг. Права на съемку Рене Жюйар продал за пять миллионов старых франков затеявшему этот проект продюсеру Рэю Вентуре. Через посредничество Алана Бернгейма последний осуществил самую блестящую сделку в своей карьере, получив за них, в свою очередь, от американцев из Колумбии чек на шестьдесят миллионов. Сообщение об этой сделке Франсуаза восприняла со своей обычной флегматичностью, но урок так и не был ею усвоен.

Экранизации «Здравствуй, грусть!» и особенно «Смутной улыбки», которую снял Жан Негулеско [219] Негулеско Жан (1900–1993) — амер. кинематографист, румын по происхождению. В 14 лет покинул Румынию и приехал в Париж изучать живопись. Затем отправился в Голливуд, работал техническим консультантом, монтером, декоратором, помощником режиссера, писал сценарии и снимал короткометражные фильмы. Первый большой фильм — «Женщина из Сингапура». Стал известен благодаря фильму с захватывающей интригой «Маска Деметриоса». Снял фильм-катастрофу «Титаник», экзотичный «Муссон», приключенческий «Тени на море», несколько сентиментальных комедий, в частности «Как выйти замуж за миллионера?» с Мерилин Монро. Автор мемуаров, посвященных истории его карьеры в Голливуде. , оказались не слишком удачными:

«Я была ошеломлена, когда это увидела. Особенно второй фильм, это просто катастрофа. Я вернулась в зал, там стояла Кристина Каррэр с какой-то глупой улыбкой, а Рос-сано Браззи ловил пескарей на пляже у “Карлтона”, в Каннах… Лучше всех получился “Любите ли вы Брамса..”, который сделал мой друг Толя Литвак» [220] «Cinématographe». № 107. Февраль. 1985. .

Она написала постановщику «Рва со змеями» и «Анастасии» о том, что довольна:

«Дорогой Толя,

Мне хотелось бы тебя поблагодарить за фильм “Любите ли вы Брамса..”. Он мне очень понравился.

Париж там прекрасен, люди нежные, как я и ожидала. Они все трое играют замечательно. Потом я уже пожалела, что все так плохо заканчивается, — но это моя ошибка. Короче, я на два часа совершенно забыла, что сама написала эту историю, что эти имена мне родные, я не знаю, что лучше этого я могла бы тебе сказать.

Поль, Симона, Роже [221] С уважением к замыслу романа были сыграны Ингрид Бергман, Энтони Перкинсом и Ивом Монтаном. обрели облик, жесты, ту реалистичность, которую мне, быть может, в меньшей мере удалось выразить.