Элмер Поттер - Адмирал Нимиц

С началом войны в Европе президент объявил состояние ограниченного чрезвычайного положения и призвал офицеров запаса на добровольной основе. После падения Франции он объявил неограниченное чрезвычайное положение и призвал к действительной службе всех оставшихся резервистов и выпускников военно-морских училищ, Военно-морской академии и центров подготовки.

Неиссякаемым источником морских офицеров запаса была новая программа «V-7» Бюро навигации, в ходе которой кандидаты, в основном недавние выпускники колледжей, обучались месяц в море и три недели на берегу, а затем увольнялись в запас в звании лейтенанта. Чтобы помочь управлять учреждениями на берегу и тем самым допустить офицеров регулярного флота служить в море, во флот вернулись отставные офицеры, и некоторые классы специалистов призывались непосредственно из запаса ВМС.

Делопроизводителей и прочих невоенных работников Нимиц предпочитал набирать из персонала государственной службы. Он отказался возрождать практику Первой Мировой войны, когда офицеры запаса — мужчины и женщины — выполняли гражданскую работу. В течение той войны почти 13 ООО женщин, которых называли писарями, были призваны для выполнения лишь конторских работ.

«Хоть этот план тогда и соответствовал потребностям Бюро и Департамента, — писал Нимиц, — за почти четверть века он обошелся флоту в круглую сумму. Эти писари и другие, которые выполняли обязанности, возложенные теперь на клерков государственной службы, имели право на все правительственные льготы, полагавшиеся военнослужащим, — премии, пенсии, медицинское обслуживание и т. д., на что уходили тысячи долларов государственных средств уже после окончания их службы».

Нимиц был особенно оппозиционно настроен к возобновлению призыва женщин-писарей. Он заключил, что они были вообще худшими работниками, нежели клерки государственной службы. Другая, более личная, причина для его возражений заключалась в его стойком отвращении к женщинам в военной форме. Едва ли стоит уточнять, что он не имел никакого отношения к учреждению в 1942 году организации женщин-добровольцев.

В период между назначением Нимица на пост руководителя Бюро навигации и 15 мая 1941 года численность персонала государственной службы в Бюро повысилась с 280 до 950 человек. О них Нимиц писал: «Для меня является большим удовольствием увековечить на этих страницах благодарность за лояльную работу большинства служащих, как старых, так и новых. Мало кто из них не был исполнен желанием защищать свою страну. Многие на добровольных началах работали сверхурочно, не только после рабочего дня, но и по воскресеньям».

Представительницей лояльной «старой гвардии» служащих была миссис Горман, пожилая леди, которая хромала и ходила, опираясь на трость. Ее одеяние, которое выглядело бы модным в годы ее юности, включало высокие ботинки на шнуровке и высокий жесткий воротник, поддерживаемый в прямостоячем положении полосками кости с каждой стороны. Короче говоря, она выглядела абсолютно карикатурно, но у адмирала Нимица она вызывала почтение и симпатию. Он говорил жене: «Самой зарабатывать себе на жизнь — настоящий подвиг для женщины в таком возрасте».

Миссис Горман, чувствуя отношение адмирала к ней, взяла за правило подстерегать его в коридоре. Когда она заметила, что он проходит мимо ее офиса в одно и то же время каждый день по пути к комнатам отдыха, она регулярно брала трость и стакан для воды и шла в том же направлении, и ей обычно удавалось перехватить его на обратном пути и завязать разговор. «Черт побери, — сказал в конце концов адмирал, не подозревающий, что встречи спланированы заранее. — Мне придется сменить время приема пищи, потому что мне просто не о чем говорить с миссис Горман».

Адмирал Нимиц, предвидя, что Бюро скоро перерастет выделенные ему кабинеты, заранее начал добиваться помещений большей площади. Наконец в 1941 году под Бюро были отданы просторные помещения в Арлингтоне, штат Вирджиния. Сам Нимиц задержался с переездом из старого здания до тех пор, пока в смежном с его новым арлингтонским офисом помещении не был по специальному заказу оборудован туалет — как говорят, для того, чтобы избегать встреч в коридорах с разными восхищенными старыми леди. Нимиц таким образом оказался физически отделен от его бюро во время нападения на Перл-Харбор. Ему приходилось постоянно пересекать Потомак то в одну, то в другую сторону, когда к проблемам, связанным с быстрой мобилизацией, прибавились проблемы с убитыми и ранеными. 16 декабря 1941 г. измученный руководитель Бюро навигации получил от морского министра Нокса ужасную новость о назначении его командующим Тихоокеанским флотом.

По приезде домой, как мы помним, он рассказал новости миссис Нимиц. На обеде тем вечером, помимо Кейт, Нэнси и Мэри, была Джоан, которая приехала к свекру и свекрови, пока Чет был в море на подводной лодке «Стерджен».

Адмирал был непривычно молчалив. Атмосфера была наполнена торжественностью. Наконец Нимиц заговорил, и его голос был мрачен.

— Теперь у меня есть некоторые новости, — сказал он, — но это не для печати.

Звонко, в унисон, Кейт и Нэнси воскликнули:

— Ты едешь в Перл-Харбор!

Тяжелая атмосфера сразу рассеялась.

— Я же говорила тебе, что они догадаются, — сказала миссис Нимиц со смехом.

В конце обеда командующий флотом взял блокнот и карандаш. Ожидая, что его разыщет пресса, как только о его назначении будет объявлено, он обдумывал публичное заявление. Наконец он написал: «Это — большая ответственность, и я сделаю все, чтобы оправдать оказанное мне доверие». Он передал блокнот по кругу: «Это нормально звучит?» Все подтвердили, что это было прекрасно. Когда блокнот дошел до Кейт, она вырвала лист. «Я уверена, что это — история, — сказала она, кладя его в карман, — так что сделай еще копию».

Нимиц снова написал: «Это — большая ответственность, и я сделаю все, чтобы оправдать оказанное мне доверие».

Нэнси вырвала и этот лист, сказав:

— А это оставлю себе я.

— А мне копию?! — потребовала Джоан, и адмирал, снова выписав слова, вручила лист ей.

Тогда, наконец, будущему командующему на Тихоокеанского флота разрешали написать копию заявления для себя и для прессы.

В конце дня субботы 25 июля 1942 года трое молодых офицеров штаба Тихоокеанского флота поднялись на холм Макалапа к неподалеку от места жительства старших офицеров со смешанными чувствами рвения и тревоги. Лейтенанты Артур Бенедикт и Джон Г. Роенигк, переводчики с японского языка, и лейтенант резерва ВМС Джеймс Бассет, помощник офицера по связям с общественностью, собирались обедать с шефом в его апартаментах, большом обшитом вагонкой доме, который адмирал Нимиц занимал вместе с адмиралом Спрюэнсом, его новым начальником штаба, и с кэптеном Жендро, флотским хирургом.