Феликс Арский - Перикл

В Народном собрании и суде всем заправляют демагоги. Люди нового поколения, они усвоили нехитрую мысль, что власть — отличный источник обогащения, и беззастенчиво распоряжаются государственной казной.

Умело используя недовольство и раздражение масс, демагоги с необыкновенной легкостью фабрикуют обвинения против тех, кто им неугоден, особенно среди состоятельных граждан. Штрафы и конфискации становятся обычным явлением. И как следствие — расцветает взяточничество. Проще откупиться от сикофанта или демагога, чем подвергаться судебному преследованию. «Меня некоторые привлекают к суду, — жаловался Сократу его друг Критон, — не потому, что обижены мною, а в надежде, что я скорее заплачу деньги, чем буду вести процесс».

Используя влияние, демагоги возвышают своих сторонников. У власти оказываются случайные люди, не имеющие ни знаний, ни опыта. Одни ораторствуют на трибуне, другие возглавляют войска. Вдали от Афин стратеги подчас вынуждены выполнять решения, которые им навязаны и которых они не одобряют. При неудаче их обвиняют в подкупе, в случае успеха им завидуют и начинают опасаться. Стратеги идут в бой, не зная, что их ждет по возвращении. Одного обвиняют в утайке денег, другого — в осторожных действиях, третьего — в том, что не преследовал отступающего противника. Историк Фукидид, будучи стратегом, не смог спасти осажденный Амфиполь. Этого оказалось достаточно, чтобы его изгнали из Афин.

Стратегам не доверяют. От них ждут только побед — поражение расценивают как измену. А война идет с переменным успехом. В 429 году пала, наконец, Потидея. Ее двухлетняя, осада обошлась в 2 тысячи талантов (треть денег, находившихся в казне в начале войны). В 425 году афиняне захватывают Пилос — гавань на западном побережье Пелопоннеса. Во главе с Клеоном они уничтожают отряд спартанцев, пытавшихся освободить Пилос. Ответный удар спартанцы наносят во Фракии. Через Среднюю и Северную Грецию они вторгаются на полуостров Халкидику и овладевают Амфиполем. В 422 году у стен этого города погибают полководцы обеих армий — Клеон и Брасид. На следующий год соперники заключают мир. Они обмениваются пленными и отказываются от того, что завоевано. Афины даже обещают помогать Спарте в случае восстания илотов.

Ничего не изменилось. Спарта сохранила военную мощь. Афины продолжали хозяйничать на морях и удерживать в подчинении союзников, Мирный договор молчаливо признал бессмысленность 10-летнего кровопролития. И не устранил ни одной причины столкновения.

В 415 году вновь начинаются военные действия. Отборная афинская армия погибает в 413 году в Сицилии. Спартанцы вторгаются в Аттику и укрепляются в Декелее — в 20 километрах от Афин. Вытоптаны поля, сожжены сады и виноградники. Сокращается торговля, приходит в упадок ремесло, особенно после того, как 20 тысяч рабов перебежало к врагу. Рушится Афинская держава. В городах зреют олигархические заговоры, Хиос и Милет выходят из союза. Наконец, Афины лишаются последнего преимущества — спартанцы создают флот, ни в чем не уступающий афинскому.

Средства? Спарта находит их у нового союзника. Сатрап Тиссаферн щедр: он понимает, что поражение Афин откроет Персии дорогу к морю, возвратит ей власть над прибрежными малоазийскими городами.

Афины в панике. Они чувствуют надвигающуюся катастрофу и лихорадочно ищут выхода. Нужен мир! Но спартанцы не желают вести переговоры с демократическим правительством. Приходится обращаться к тем, кто заслуживает доверия противника.

В 411 году к власти приходят олигархи. Они ликвидируют прежние порядки, лишают политических прав большинство граждан. Но даже им не удается заключить мир. Спартанцы захватывают остров Евбею, проникают в проливы, ведущие к Черному морю, — Геллеспонт и Боспор. От Афин отпадает еще один союзник — остров Фасос. Через год олигархов свергают, демократия восстанавливается. Несколько удачных сражений в 410 году внушают надежду на благополучный исход войны, особенно после того, как Афины восстановили свое господство в проливах.

В 406 году афинский флот сокрушает спартанскую эскадру при Аргинусских островах (близ Лесбоса). Но стратегов, не успевших из-за бури подобрать раненых и погибших, вместо награды ожидает суд. Двум из них удается скрыться, шестерых казнят, в том числе и Перикла-младшего.

В 405 году спартанцы отвечают еще более убедительной победой при Эгос-Потамах (в Геллеспонте). Из 180 афинских триер 50 уничтожены, 120 взяты в плен. Это уже разгром.

Спартанские отряды подходят к стенам города. Поддержки ждать неоткуда — все союзники, кроме Самоса, отложились от Афин. Измученное население готово признать мир на любых условиях.

Под звуки флейт, исполняющих военные марши, срывают Длинные стены. Остатки флота передают Спарте. Афины отказываются почти от всех владений за пределами Аттики. Наконец, договор требует, чтобы был установлен «государственный строй отцов».

Страной управляют олигархи — «правительство тридцати тиранов». Демократии не существует. Ее сменяет режим террора и беззакония.

…Незадолго до смерти Перикла у его постели собрались друзья. Думая, что он потерял сознание, восхваляли его твердость и неподкупность, проницательность и выдержку, перечисляли его военные победы. Перикл открыл глаза и, с трудом переводя дыхание, произнес:

— Вы вспоминаете о заслугах, которые бывали у многих полководцев и которые в равной мере зависели от счастливой судьбы. Вы умолчали о главном: ни один афинский гражданин не надел из-за меня черного плаща.

Перикл умирал, уверенный в победе Афинской державы. Стремился он к войне или нет — не так уж важно. Он укреплял и возвышал государство, не подозревая, к чему приведет это укрепление и возвышение. Такое государство нуждалось в рынках, подданных и рабах. Оно не могло избежать войны.

Боги сжалились над Периклом — он не дожил до катастрофы и не увидел, как траур вошел в дом каждого афинянина. Он думал о будущем величии Афин, не зная, что величие — уже в прошлом.

Афины еще будут вести войны, заключать союзы с другими государствами, но никогда не достигнут былой политической и военной мощи.

Демократия окончательно утратит единство и цельность. Гражданский коллектив расколется на два постоянно враждующих слоя, которые Платон обозначит как государство бедных и государство богатых.

Афиняне будут строить храмы и общественные здания, ни одно из которых не сможет сравниться с бессмертными творениями Фидия, Иктина, Калликрата, Мнесикла.

В Афинах поставят статуи Эсхилу, Софоклу, Еврипиду — и никогда больше не услышат голосов новых трагических поэтов, достойных великих предшественников.

V век до н. э. оставил десятки имен, которые вошли в историю. Одним из них обозначили целую эпоху, с которой, по словам К. Маркса, совпадает «высочайший внутренний расцвет Греции».