Леонид Дубровин - Пикировщики

И вот ранним утром 23 июня в полках зачитывается обращение Военного совета фронта к войскам. Это был боевой призыв перед началом операции.

Наступило время взлетать. Но в воздух не поднялось ни одного самолета: ночью прошел ливень, и базовый аэродром покрылся огромными лужами, грунт размок. Весь личный состав дивизии мы бросили тогда на борьбу со стихией — копали канавы, отводили дождевые воды с взлетно-посадочной полосы всеми имеющимися в распоряжении батальонов аэродромного обслуживания средствами.

Первый удар по эшелонам на железнодорожной станции Богушевск дивизия нанесла после обеда, когда удалось взлететь с раскисшего грунта лишь самым подготовленным экипажам. Больно было смотреть, как при взлете, особенно в первой половине разбега, колеса вязли в грязи и самолет, медленно набирая скорость, отрывался от земли лишь у самой границы поля.

24 июня войска 5-й армии, которой командовал генерал Н. И. Крылов, встретили у Богушевска упорное сопротивление противника. Здесь наша 3-я гвардейская авиадивизия участвовала в массированном ударе по опорным пунктам и укреплениям врага. Колонну девяток вели комдив С. П. Андреев и штурман Г. И. Армашов. Я летел в группе 122-го гвардейского полка.

Удар авиации по позициям врага на восточной окраине Богушевска резко улучшил обстановку в пользу наземных войск. Еще когда мы были в воздухе, по радио прозвучали слова благодарности в наш адрес от командующего воздушной армией генерала Т. Т. Хрюкина: он находился на наблюдательном пункте и хорошо знал положение дел. По заключению маршала А. М. Василевского, наш удар по врагу был настолько эффективным, что наземные войска легко овладели Богушевском.

На следующий день дивизия бомбила укрепления на южной окраине Витебска. Я видел с высоты полета горящий город, вокруг него, как и у Ржева, густо изрытую воронками землю, следы упорных боев. И здесь гитлеровцы ожесточение сопротивлялись, обстреливали наши самолеты интенсивным зенитным огнем. Но к утру 26 июня советские войска овладели Витебском — началась ликвидация окруженных гитлеровских дивизий. Задачу эту поставили и 3-й гвардейской.

В одном из боевых вылетов тех дней группа 119-го гвардейского бомбардировочного авиационного полка, ведомая командиром эскадрильи старшим лейтенантом М. С. Демахиным, обнаружила на открытой местности копны сена.

Некоторые из них почему-то стояли на проезжей части накатанной полевой дороги. Это невольно насторожило комэска, и он решил их прочесать из пулемета. Копны сразу ожили, начали рассыпаться, а через минуту по полю бежали в панике пытавшиеся замаскироваться сеном гитлеровцы. Немало врагов полегло тогда от осколочных бомб и пулеметных очередей наших пикировщиков.

Наступление продолжалось. Вслед за Витебском к утру 27 июня наши войска овладели Оршей, преследуя противника, устремились к Березине. Наступательный порыв передавался и всем экипажам пикировщиков. В каждом боевом вылете мы убеждались в четкой работе оперативных групп штаба воздушной армии, которые находились в наземных войсках на основных направлениях наступления. Подлетая к линии фронта, я, как ведущий группы, запрашивал у земли разрешение на атаку объектов, и, получив «добро», группа наносила удар. Через рации командующего воздушной армией генерала Т. Т. Хрюкина и его заместителей уточнялись боевые задачи, экипажи бомбардировщиков получали приказания о переносе действий о одного участка фронта на другой.

Таким образом, благодаря оперативным группам, командарм в короткое время мог собрать в нужном районе почти всю находящуюся в воздухе авиацию и организовать массированные удары там, где того требовала обстановка.

Рядом с полками нашей дивизии действовали полки 1-го бомбардировочного авиационного корпуса, которым командовал наш бывший командир генерал В. А. Ушаков. Мы вместе наносили удары по отходящему противнику, разрушали переправы через Березину, подавляли артиллерию. бомбили железнодорожные станции.

Исключительно важное значение имел железнодорожный узел Молодечно. К нему с четырех сторон сходились железные и шоссейные дороги, по которым немцы подтягивали резервы и увозили в свой тыл награбленное в нашей стране добро, материальные ценности. Бомбардировку железнодорожного узла Молодечно можно смело отнести к числу наиболее удачных в боевой работе 3-й гвардейской авиадивизии. К моменту нашего налета 2 июля на путях узла стояло около тридцати вражеских эшелонов. Удар наносили тремя группами, которые выходили на цель одна за другой с разных высот и направлений. Первая группа — две девятки — во главе с летчиками и штурманами майором Ф. Т. Андреевым, подполковником С. Н. Гавриловым, подполковником Г. И. Армашовьш, майором А. Н. Медведевым прорвалась к объекту сквозь плотный зенитный огонь с востока. Сброшенные ими с высоты 2500 метров бомбы точно накрыли стоящие на путях составы.

Не успели зенитчики пристреляться по первой группе, как с северо-востока на высоте 1700 метров над станцией появилась вторая, ведомая подполковником Н. К. Зайцевым и штурманом капитаном М. М. Федоровым. Третий заход сделали две девятки подполковника В. И. Дымченко, капитана А. А. Лоханова и штурманов майора М. П. Попова и старшего лейтенанта Козыренко. Они подошли к цели на высоте 2100 метров с юго-востока.

Эшелонирование девяток по высоте, заход с разных направлений и уход от цели с разворотами то влево, то вправо дезорганизовали стрельбу зенитчиков; они не успевали приноровиться к отражению одного налета, как следовал второй, не похожий на предыдущий. Всего лишь один самолет подбили тогда фашисты. А железнодорожный узел Молодечно и все, что на нем находилось, мы вывели из строя.

Радостная весть облетела дивизию на исходе 3 июля: освобожден Минск. Вечером над Москвой в честь этого события прогремел салют. В приказе Верховного Главнокомандующего в числе войсковых соединений 3-го и 1-го Белорусских фронтов, которые отличились при взятии Минска, отмечались и летчики генерал-полковника авиации Т. Т. Хрюкина.

Освободив Минск и окружив в лесах, восточнее, многочисленные группировки вражеских войск, наши пехотинцы, танкисты и артиллеристы, поддерживаемые авиацией, продолжали продвигаться вперед, на запад. Темп наступления был настолько высок, что для нашей боевой работы неожиданно возникли серьезные осложнения. Каждый вылет теперь проходил на пределе запаса горючего. Многие экипажи возвращались из боя с сухими баками и нередко производили посадки на случайных площадках. В памяти моей прочно отложились слова представителя Ставки Маршала Советского Союза А. М. Василевского: «Пехота будет спешить — не отставайте от нее». Но что было делать, не имея перед собой летных полей, аэродромов?..