Джузеппе Гарибальди - Джузеппе Гарибальди. Мемуары

Матреро не признает правительства. Но разве более счастливы европейцы, обремененные узами управления? Сколько было сделано и делается в этой связи неудачных испытаний, которые крайне затрудняют разрешение этого вопроса!

Ни от кого не зависимый, матреро господствует на этих громадных пространствах, обладая авторитетом правительства. Он не устанавливает пошлин и налогов, не обирает бедняка; единственная его надежда — сын, из которого он хочет сделать сорви-голову. У местных жителей он просит в качестве добровольного дара лишь самое необходимое для его скитальческой жизни, а потребности матреро предельно ограниченны; тому, кто одарил его, он отплачивает тем, что производит на своей лошади работы, что весьма ценится в этих краях.

Хороший конь, важнее всего для матреро; его оружие составляют карабин, пистолет, сабля и неизменный нож, с помощью которого он добывает мясо и ест его.

Из бычьих шкур он выделывает седло и сбрую, mancador, которым он привязывает на пастбище своего товарища-коня, las mancas, нужные для того, чтобы приучить лошадь стоять на месте, а не бродить, las bolas, которые настигают дикого коня, когда он несется с быстротой ветра, и валят скакуна на землю, обвившись вокруг его ног.

Las bolas — это если и не главное, то самое страшное оружие гауччо [132] Гауччо — житель степей. . С их помощью он ловит, кроме диких коней, страусов; эти птицы не летают, но они способны бежать с такой быстротой, что не уступят скакуну или человеку, который после проигранного сражения убегает от преследующего его неприятеля.

Увы, если беглец скачет не на хорошем и свежем коне, то настигнутый болеадором, он вылетит из седла, а его конь рухнет на землю, и всадник не сможет освободить его, разве что только подползя в панчо он ловко сдернет аркан и, таким образом, освободит задние ноги своего коня.

Удивительное зрелище для нас, европейцев, видеть конницу, спасающуюся бегством от кавалерии победившей стороны. Туча bolas вздымается над отрядом преследователей и настигает бегущих; многих они убивают на скаку, остальных же продолжают преследовать.

Лассо служит неменьшую службу гауччо или матреро; они почти не отличаются друг от друга, разве что первый в отличие от матреро порой более зависим от тех, кого называют правительством и кто часто являют собой лишь сборище нескольких наглецов.

Лассо, которое, казалось бы, небрежно, а на самом деле очень аккуратно привязано всегда у правого бока коня, служит южноамериканцу для добывания пищи и чтобы зарабатывать на жизнь, когда обстоятельства заставляют его (что случается очень редко) работать ради пропитания. Мясо, главным образом говяжье, является единственной пищей матреро.

Итак, если учесть, что при изготовлении и постоянном использовании всех этих вещей необходим нож, то можно представить, как матреро должен ценить это оружие, которым он искусно пользуется также для того, чтобы нанести противнику удары в лицо или перерезать ему горло.

Матреро никогда не откажется разделить с вами свое aḉado (жаркое), но вы должны иметь всегда при себе нож, если не хотите получить с его стороны отказ одолжить вам нож, который ценится им превыше всего и в случае потери которого в пустынной степи ему было бы очень трудно найти другой, подобный.

Как уж было сказано, матреро — это то же, что и гауччо в пампасах, монарх cuchilla — долины Риу-Гранди. Однако он более свободен от закона, более независим. Он подчиняется, если правительство соответствует его требованиям и симпатиям, в противном случае большую часть времени его пристанищем, его домом служит для него степь и лес, а кровлей — небо. Правда, иногда он строит хижину в лесу. Редко случается, чтобы он без дела появлялся в селении; причиной его прихода чаще всего бывает возлюбленная. Ибо у матреро есть возлюбленная, которая по обыкновению обожает его и мужественно делит с ним невзгоды и опасности.

Женщина! Что это за необыкновенное создание! Она совершеннее мужчины и обладает даже более рыцарским, более склонным к приключениям нравом, чем он! Однако рабское воспитание, на которое она осуждена, приводит к тому, что нам редко приходится сталкиваться с проявлением этих качеств.

Итак, Виворинья был первым и, конечно, не лучшим из матреро, который присоединился к нам; его нашел на Мартин Гарсиа полковник Анцани. У берегов пролива Инферно, отделяющего Мартин Гарсиа от континента, Виворинья приметил лодку и, приставив пистолет к груди лодочника, заставил его перевезти себя на остров, куда он явился, чтобы представиться нам.

Ко мне пришли многие другие матреро, оказавшие нам, как я уже сказал, огромную помощь в дальнейших операциях.

Однако человеком, которого мне хотелось бы украсить самым высоким титулом, человеком, сочетавшим в себе отвагу и удаль матреро с мужеством, хладнокровием и безупречностью джентльмена, был капитан Хуан де ла Крус Ледесма, о котором мне придется не раз упоминать при рассказе об экспедиции в Сальто.

У этого человека с густыми черными волосами, с орлиным взглядом и благородной, прекрасной осанкой было сердце ангела и льва. Он был моим верным бесстрашным товарищем в течение всей уругвайской кампании, которую я считаю самой блестящей в моей жизни. Он и Хосе Мундель, сын шотландца, оказавшийся с детских лет среди этих мужественных и независимых сынов дикой природы, запечатлелись в моей душе на всю жизнь.

Мундель в меньшей мере, чем Хуан де ла Крус, походивший на матреро и представлявший иной тип, близкий к жителям Уэльса, не уступал ему в храбрости, он был более образован.

В Колонии остался полковник Бэтл (ныне президент Республики) с гарнизонам из своих национальных гвардейцев. Бэтл был человек, готовый к любому, самому трудному делу. Сражаясь бок о бок с самого начала осады, мы расстались с этим отважным и достойным офицером с истинным сожалением.

На Мартин Гарсиа мы оставили всего лишь несколько человек и подняли здесь флаг Восточного государства, после чего экспедиция продолжила свой путь по реке. Анцани, плывший впереди с небольшими судами, захватил несколько торговых шхун, на которых был неприятельский флаг. Таким образом мы достигли острова Жагуари у места слияния Риу-Негру с Уругваем.

Река Риу-Негру, впадающая в этом месте в Уругвай, образует ряд достаточно больших островов, покрытых в обычное время лесами и пастбищами. Зимой же, когда реки вздуваются от дождей, вода почти полностью заливает их. Поэтому здесь могут находиться лишь немногие животные; большая же часть их переплывает реку, чтобы попасть на материк, где они также находят тучные пастбища. Таким образом, мы нашли на этом острове достаточно скота, чтобы не испытывать недостатка в мясе, а также несколько диких кобыл с жеребятами. Было большой удачей, что мы могли высадить здесь на сушу несколько имевшихся у нас лошадей и дать им возможность восстановить силы после трудного плавания.