А. Шкуро - Гражданская война в России: Записки белого партизана

Эта телеграмма не была послана. Ее возвратил мне генерал Покровский и при этом сообщил, что согласно его распоряжению на провода принимаются только телеграммы, посланные с его ведома.

— Послана эта телеграмма или нет? — спросил я у Покровского.

— Кажется, послана, — ответил он.

В действительности же телеграмма была задержана. Кулабухов тем временем был приговорен к смертной казни.

Вечером я отправился на прямой провод, соединился с помощником Главнокомандующего генералом Романовским и обратился к нему «от себя и всех кубанских казаков» с просьбой «во имя заслуг казачества, жертв, понесенных ими, во имя моря пролитой казачьей крови» принять меры к тому, чтобы этот приговор не был приведен в исполнение. Кроме того, я просил принять делегацию, которая сейчас выезжает по этому же вопросу.

Романовский ответил мне, что доложит Деникину о моем ходатайстве по поводу смягчения участи Кулабухова. Однако он сомневается в успехе этого ходатайства.

— Что же касается делегации, — закончил Романовский, — то я желал бы узнать об этом мнение Покровского.

Покровский был на станции. Я попросил его подтвердить, что он ничего против посылки делегации не имеет, что он и сделал.

— Ответ будет дан по телеграфу, — заявил в заключение Романовский.

Но ответа я не получил. В ночь на 7 ноября мне прислали телеграмму, адресованную на имя Покровского, в которой говорилось о том, что «Главнокомандующий просьбу Войскового атамана отклонил».

Какую просьбу — неизвестно.

Это было в пять часов утра. Утром мне было доложено, что Кулабухов уже повешен. Оказывается, что Покровский приказал привести в исполнение приговор военно-полевого суда, как только получил эту телеграмму.

Должен добавить ко всему этому, что Покровский дал мне слово, что без ведома Деникина и утверждения приговора он Кулабухова не повесит. Ввиду этого я заявил в Раде о том, что не сомневаюсь, что наша делегация, посланная к Деникину, сумеет добиться отмены этого приговора. Оказалось, однако, что когда делегаты обратились со своим ходатайством к Деникину, последний заявил:

— К сожалению, уже поздно: приговор приведен в исполнение.

Понятно, что члены делегации, которым Покровский также дал слово, что он подождет с приведением приговора в исполнение до выяснения результатов их ходатайства, были страшно возмущены всем происшедшим.

Когда был повешен Кулабухов, в Екатеринодар прибыл Врангель.

Я обратился к нему с просьбой умерить воинственный пыл Покровского. Врангель ответил, что он сделает все, чтобы парализовать дальнейшую деятельность Покривского, которую он считает нецелесообразной.

Это было необходимо, потому что Покровский говорил, что и все остальные арестованные будут повешены и что уже готовы виселицы.

Арестованные лидеры оппозиции были высланы за границу.

Так закончился разгром Кубанской Рады.

Считая, что такое поведение Деникина, вопреки моим представлениям о вреде предпринятого шага, нарушает все мои права как атамана, разрушает связь, существующую между казаками и Главным командованием; считая, что все это отразится очень гибельно на общем деле борьбы с большевиками и не желая отвечать за дальнейшие последствия такого отношения к казакам со стороны Главного командования, я счел своевременным и необходимым уйти со своего поста.

В то время, когда происходила эта дикая расправа с членами Рады, большевики заняли подходы к Царицыну и грозили, прорвав естественные ворота на Северный Кавказ, снова наводнить Кубанскую область. Генералы Врангель и Покровский должны были оставить Екатеринодар и спешно отправиться к месту грозящей опасности. После упорных и кровопролитных боев Кавказской армии, то есть преимущественно кубанским казакам, удалось еще раз отбросить большевиков на север. Но это была только отсрочка. Катастрофа надвигалась не только извне, но зрела и внутри.

Следуя безрассудным советам молодых генералов и потворствуя их тщеславным планам, Деникин подрубил сук, на котором сидел сам.

Телеграмма Главнокомандующего В СЮР генерала А. И. Деникина Кубанскому войсковому атаману генералу А.П. Филимонову.

Из главтеота № 00622-31-20/15-2355.

В газете «Свободная речь» № 226 приведен договор между кубанским правительством и горским Меджлисом. Благоволите телеграфировать, подписывал ли подобный договор Кулабухов.

Таганрог. 20/10. № 016439.

Деникин.

Телеграмма начальника штаба Главнокомандующего генерала И.П. Романовского Кубанскому войсковому атаману генералу Филимонову.

Екатеринодар. Войсковому атаману.

Екатеринодар. Главтеот № 00685-32-24-1-30.

Главнокомандующий просит немедленно телеграфировать, был ли заключен кубанской делегацией тот договор с горским Меджлисом, который указан в телеграмме № 016439.

Таганрог. № 016620.

23 октября 1919 г.

Романовский.

Телеграмма Кубанского войскового атамана генерала Филимонова начальнику штаба Главнокомандующего генералу Романовскому.

Срочно. Таганрог. Начальнику штаба армии генералу Романовскому.

№№ 016620 и 016439.

О заключении Бычем, Кулабуховым и другими договора с горским Меджлисом мне и правительству ничего не известно. Провожу расследование, о результатах сообщу срочно.

№ 3698.

24 октября 1919 г.

Подлинную подписал генерал-лейтенант Филимонов.

Телеграмма Кубанского войскового атамана Главнокомандующему ВСЮР.

Военная. Таганрог.

Главнокомандующему Вооруженными Силами на Юге России генерал-лейтенанту Деникину.

По объяснению Султана Шахим-Гирея, договор с Горской республикой был заключен и подписан Кулабуховым и другими как проект, подлежащий утверждению Законодательной Радой на случай, если бы Антанта признала власть большевиков.

№ 3729.

Подлинную подписал Кубанский войсковой атаман генерал-лейтенант Филимонов.

Телеграмма Войскового атамана Кубанского казачьего войска генерал-лейтенанта Филимонова.

Таганрог.

Главнокомандующему Вооруженными Силами на Юге России. Копия атаманам Донскому, Терскому. Командарм Кавказской. Командарм Добр. Командарм Дон. Командующему Войсками Северного Кавказа. Главноначальствующему Киевской области. Главноначальствующему Новороссийской области. Военному губернатору Черноморской губернии.

Срочно на № 016729.

Кубанский войсковой атаман и Кубанское Краевое правительство категорически заявляют, что Краевое правительство никаких договоров с Меджлисом горских народов не заключало и никого на заключение таких договоров не уполномочивало. Лица, перечисленные в телеграмме Главнокомандующего, — Быч, Намитоков, Савицкий и Кулабухов были делегированы Кубанской Краевой Радой, а первые два — и Кубанским Краевым правительством. Правительство послало своих делегатов как представителей в состав Российской делегации в Париже, а помощь Сазонову, а также для защиты интересов Кубани перед мирной конференцией и для информации. Если названные лица действительно подписали от имени Краевого правительства договор с Меджлисом горских народов, о чем Краевому правительству по сие время официально неизвестно, то вопрос о превышении названными лицами данных им полномочий подлежит суждению Краевого правительства, а существо договора — суждению Кубанской Краевой Рады, на рассмотрение которой в данный момент и выносится. Во всяком случае, упомянутые лица являются дипломатическими представителями Кубани и как таковые пользуются неприкосновенностью, почему в случае совершения ими незакономерных действий могут подлежать суду только Кубанской краевой власти, их делегировавшей.