Анатолий Куликов - Тяжелые звезды

В то же время их роль в экономическом и политическом преобразовании страны огромна. Без их деловой активности и умения распоряжаться капиталом по-настоящему эффективно Россия обречена на бедность, а значит — и на потрясения.

Идея генерала милиции Владимира Абдуалиевича Васильева — его я считаю одним из лучших профессионалов в МВД — состояла в том, чтобы определить четкие правила, позволяющие предпринимателям легализовать собственные капиталы для дальнейших инвестиций в отечественную экономику.

Понимаю скептицизм большинства россиян: дескать, какие правила игры, кроме Уголовного кодекса, могут регулировать взаимоотношения правоохранительных органов с нарушителями закона? Тут все просто: если утаил, значит, украл! Если украл — садись в тюрьму!

Точно также на утаивание налогов, на преступное «отмывание» финансовых активов реагирует уголовное законодательство большинства развитых стран. Такие преступления считаются там чрезвычайно серьезными. В наказание за них назначаются большие сроки заключения и огромные штрафы.

Новая экономическая ситуация в России и несовершенство законодательства породили почти повальный уход от налогов. «Обналичка», хитроумные схемы взаимозачетов и прочие нарушения становились не столько способом для добывания денег, сколько средством для спасения заработанных денег от непосильного налогового бремени. Естественно, что эти суммы никто не торопился декларировать. Естественно, что их торопились спрятать за рубежом, чтобы избежать вопросов налоговой службы, налоговой полиции и прокуратуры.

Была еще одна веская причина, заставлявшая бизнесменов искать укрытия для собственных денег за границей. Это активная деятельность криминальных структур, которые зачастую раньше, чем мы, вычисляли состоятельных людей. Что происходило впоследствии — всем известно. Они либо отнимали все, либо начинали контролировать бизнес, чтобы отнять его позднее.

Специалисты по-разному оценивают суммы, вывезенные из страны за последнее десятилетие. Одна из них — 350 миллиардов долларов — кажется вполне достоверной. Можно сказать и так, что вся первая волна российских предпринимателей вольно или невольно, полностью или частично, единожды или многократно переступала закон и весьма преуспела в этом противоборстве.

Не понимать этого — значит, не понимать свой народ и его настроения. Значит — не чувствовать время, в котором живешь.

Васильев — неторопливый, вдумчивый человек, ставший в свое время главным разработчиком операции «Циклон» на АвтоВАЗе, на этот раз пришел посоветоваться: «Как вы смотрите на то, чтобы в определенных обстоятельствах правоохранительные органы могли бы пойти на сделку с предпринимателем, нарушившим закон? Всех его денег из-за границы мы никогда не вернем. Сам он хотел бы остаться в отечественном бизнесе и не дрожать, проходя мимо прокуратуры. Что если предложить ему вернуть деньги государству в обмен на прекращение уголовного дела?»

Выслушав Васильева, я согласился с его доводами. Но, поскольку мы еще не практиковали подобные сделки, являющиеся, например, в США самым обычным делом, и я в свою очередь решил посоветоваться с генеральным прокурором и директором ФСБ.

Они приняли мою точку зрения, и уже вскоре начальник Главного управления по борьбе с экономическими преступлениями МВД РФ (ГУЭП. — Авт.), генерал-лейтенант милиции Иван Григорьевич Сардак от имени государства изложил банкиру требование вернуть деньги в казну.

Насколько я помню, еще при мне четверть суммы (а это миллионы долларов) была возвращена. В связи с отставкой я не мог проследить за дальнейшим развитием событий, но этот первый опыт убедил меня в том, что амнистия капиталов в принципе возможна.

Об этом разговаривал с В.С. Черномырдиным.

Виктор Степанович со свойственной ему убедительностью заметил: «А.С., ты только представь, что мы ставим подобный вопрос сегодня, когда деятельность Государственной Думы полностью определяет фракция коммунистов. Глазом не успеешь моргнуть, как все наше правительство буквально вынесут из Думы…»

Я не пытался его переубедить. Понимал правоту Черномырдина в том, что подобная экономическая амнистия требует очень серьезной подготовки, в том числе и подготовки общественного мнения. Простые люди должны быть уверены, что это не акт отпущения грехов толстосумам, нажившим капиталы на финансовых пирамидах, на мошенничестве и обмане. Что это разумный маневр государства, открывающий двери в отечественную экономику тем капиталам, которые не имеют криминального происхождения и при определенных оговорках могут быть признаны законными.

Деньги и преступление почти всегда сопутствуют друг другу.

Все эти годы, пока я оставался министром, криминальная обстановка в стране оставалась чрезвычайно тяжелой.

Свой рабочий день я, как всегда, начинал в 6.30 утра. После короткой физзарядки принимал душ и, позавтракав, уже в 8.00 был на рабочем месте. Сначала принимал доклад командующего группировкой на Северном Кавказе, а затем — дежурной части.

Мне докладывали самую суть, не исключая, разумеется, самых громких преступлений, из которых наибольший общественный резонанс вызывали заказные, групповые и серийные убийства.

Как правило, их жертвами становились вольные или невольные участники борьбы за передел собственности. Предприниматели. Бандиты. Политики. Иногда это были люди, соединявшие в себе навыки политика, бизнесмена и бандита одновременно, так что было невозможно объяснить, зачем депутат законодательного собрания возит в багажнике своей машины наступательные гранаты и автомат Калашникова?

После того как убийство произошло, все это — только материал, пригодный для идентификации погибшего и поиска злоумышленников. Кем бы ни был убитый, машина государственного сыска должна работать безостановочно. Ведь совершено тяжелейшее преступление: прервана человеческая жизнь.

Убийств в России совершается много. По статистическим данным — примерно 30 тысяч в год. Конечно, чаще всего это пьяная резня, домашние ссоры, уличные драки, так называемая «бытовуха», удивляющая, с одной стороны — будничным однообразием поводов для расправы, а с другой стороны — почти звериной жестокостью, когда в раже, в пьяном угаре рубят топорами, душат бельевыми веревками, забивают палками, заживо жгут женщин, детей, стариков.

Этот смертный вал, который катится из городов, из рабочих поселков, из деревень — куда страшнее и кровопролитнее любой бандитской перестрелки.

В то же время именно заказные убийства больше всего тревожат общество. Особенно если их жертвами становятся известные люди: крупные бизнесмены, общественные деятели, государственные чиновники, журналисты.