Федор Фомин - Записки старого чекиста

А на следующий день, утром, секретарь ВЧК Герсон вызывает Мукомля и Сюннерберга в кабинет Ф. Э. Дзержинского. Как раз в это время я зашел в кабинет секретаря. Мукомль и Сюннерберг подсели ко мне. «По какому делу вызывает нас Феликс Эдмундович?» — гадали они, да так и не могли додуматься.

Потом Сюннерберг мне рассказал:

— Когда мы вошли к Феликсу Эдмундовичу, он быстро поднялся, вышел из-за стола, поздоровался за руку с каждым и спокойно, но твердо сказал:

— Я вас побеспокоил, товарищи, вот по какому поводу. Не знаю, заметили вы или нет, но вчера мы встретились с вами на Мясницкой улице… Сами понимаете, мы живем в такое тяжелое время, когда у значительной части населения Москвы нет ни одежды, ни кожаной обуви. А вы, чекисты, на глазах всего города разъезжаете в ярко-красных хромовых тужурках. Разве это правильно? Зачем же так делать?..

Наши лица сделались под стать нашим красным тужуркам. Мы готовы были от стыда провалиться сквозь землю. Хотели было что-то сказать в свое оправдание, но Феликс Эдмундович опередил нас:

— Не считайте меня таким начальником, который ко всему придирается и во все вмешивается. В другое время я, пожалуй, не стал бы вызывать вас по такому поводу. Надеюсь, что вы правильно поняли меня.

Недавно я заходил к Сюннербергу, живущему в Москве.

— Помните эту историю с красными тужурками? — спросил я.

— А как же! — ответил Сюннерберг. — На всю жизнь запомнилось. Хороший урок дал нам Феликс Эдмундович.

Суровый и беспощадный к тем, кто посягал на завоевания Великого Октября, Ф. Э. Дзержинский был внимателен и отзывчив к нуждам трудящихся. И что особенно для него характерно, очень любил детей, всегда заботился о них. Даже в самые ожесточенные моменты борьбы с контрреволюционным подпольем Феликс Эдмундович мечтал о том времени, когда сможет заняться воспитанием подрастающего поколения. В нем жил талантливейший педагог-воспитатель. «Я люблю детей так, как никого другого… Я думаю, что собственных детей я не мог бы любить больше», — признавался Феликс Эдмундович. И через всю свою жизнь он пронес это чувство отеческой заботы и проникновенной любви к детям.

Гражданская война еще не окончилась, а Феликс Эдмундович пошел к наркому просвещения Анатолию Васильевичу Луначарскому с предложением поручить борьбу с детской беспризорностью органам ВЧК и лично ему.

27 января 1921 года Президиум ВЦИК утвердил Ф. Э. Дзержинского председателем Комиссии по улучшению жизни детей. В то время в нашей стране, после четырехлетней империалистической и гражданской войн, насчитывалось около 4 миллионов беспризорных детей — в большинстве сирот, без крова, без пищи, без присмотра и ухода.

Уделяя исключительное внимание борьбе с детской беспризорностью, Ф. Э. Дзержинский и от нас, руководителей чекистских органов на местах, требовал повседневного участия в ней. И мы всегда считали борьбу с беспризорностью частью нашей основной, чекистской работы.

Я, в то время работавший в Крыму, получил директиву от Ф. Э. Дзержинского, адресованную всем руководителям органов ВЧК. В ней говорилось:

«…ВЧК надеется, что товарищи, работающие в ЧК, поймут важность и срочность заботы о детях, а потому, как и всегда, окажутся на высоте своего положения. Забота о детях есть лучшее средство истребления контрреволюции. Поставив на должную высоту дело обеспечения и снабжения детей, Советская власть приобретает в каждой рабочей и крестьянской семье своих сторонников и защитников, а вместе с тем, широкую опору в борьбе с контрреволюцией».

На созванном в связи с этой директивой совещании чекистов, командиров и политработников войск ВЧК Крыма мы обсудили предстоящую работу и, кроме того, решили добровольно отчислять из собственной зарплаты определенную сумму на содержание беспризорных детей. Обком партии создал областную комиссию по улучшению жизни детей. Такие же комиссии были созданы во всех городах Крыма.

В состав областной комиссии вошел начальник Главного курортного управления Крыма Дмитрий Ильич Ульянов (брат Владимира Ильича), к которому мы обратились с просьбой принять шефство над беспризорными детьми Крыма. Дмитрий Ильич оказывал помощь всем, чем только мог. Его деятельность в Крыму была очень плодотворна. Изо дня в день он занимался делами, связанными с трудоустройством, воспитанием, образованием, отдыхом, лечением бывших беспризорников. Специально для них в Ялте был отведен один из лучших санаториев. В Севастополе, Симферополе и других городах для беспризорных детей были выделены особые курортно-лечебные помещения. Устраивались трудколонии, детские сады. За короткое время около 500 беспризорников были обеспечены всем необходимым для нормальной жизни и учебы.

Поход на беспризорность был подхвачен всей общественностью Крыма. Передовые деятели культуры принимали участие в судьбе детей, помогали денежными средствами. Отлично помню концерты в Крыму замечательного певца и человека Леонида Витальевича Собинова, которые он давал в пользу беспризорных детей. Вся сумма, собранная с концерта, — весьма внушительная! — шла в фонд помощи детям. Л. В. Собинову случалось выступать и перед беспризорниками.

Под руководством Ф. Э. Дзержинского в нашей стране возникла целая сеть трудовых колоний и коммун. Уже к 4-й годовщине своего существования в трудовых колониях была полностью ликвидирована неграмотность, воспитанники получили производственную квалификацию, многие из них стали учиться на рабфаках и в специальных технических учебных заведениях. Коммунары построили для себя новые каменные дома — общежития, клубы, спортивные площадки. Подростки, бывшие недавно подонками общества, в трудкоммунах перерождались и становились полноправными строителями социалистического общества.

Несмотря на огромную занятость, Дзержинский находил время лично посещать трудколонии и коммуны, интересовался их производственными успехами, беседовал с воспитанниками.

Когда в сентябре 1924 года я приехал в Москву, начальник хозяйственного отдела ОГПУ Матвей Погребинский рассказал мне о поездке Ф. Э. Дзержинского в тюрьму, где среди заключенных было много несовершеннолетних. Феликс Эдмундович велел вывести и построить их в коридоре тюрьмы. Набралось их более 20 человек.

Феликс Эдмундович объявил им, что все они переводятся в трудкоммуну, где будут жить на свободе и учиться. Каждый получит специальность и сможет стать честным тружеником.

Он говорил о времени, в которое мы живем, о том, во имя чего была совершена революция и что нужно, чтобы стать строителем новой жизни, в чем оно — настоящее, большое счастье человека.

— Как бы мне хотелось, — закончил Феликс Эдмундович, — чтобы каждый из вас научился уважать и себя, и народ свой, научился ценить ту великую созидательную работу, которую делает страна. Будьте достойны получить право принять участие в строительстве новой жизни.