Антонио Хименес - В походе с Фиделем. 1959

«Чтобы село не страдало от голода, чтобы скотоводы не разорялись, мы приняли решение взять под контроль государства эти хозяйства. На каждую ферму, чья площадь превышает 100 кабальерий, будет назначен государственный представитель и государственная администрация. На эти же фермы мы переведем в основном весь скот на выращивание и на откорм, что позволит обновить поголовье молодняка. И мы будем платить тем, кто выращивает молодняк, справедливые цены, которые сложились сегодня на рынке. Начиная с этого момента скотоводы Камагуэя могут быть спокойны. Мы заверяем вас, что наше решение твердо и неизменно, оно лишь следствие ничем не прикрытой контрреволюционной и антиэкономической деятельности крупных латифундистов. Мы не возьмем под свой контроль хозяйства, чья площадь не превышает 100 кабальерий, и вы можете спокойно осуществлять свои операции по купле-продаже скота. Аграрная реформа, безусловно, начнется с крупных латифундий. Мелкие скотоводы, скотоводы с земельными владениями, но превышающими 50 кабальерий, и скотоводы, занимающиеся производством молодняка, — всех вас мы приглашаем на собрание, чтобы обсудить порядок передачи вашего скота».

Остановившись затем на ряде других вопросов, Фидель в заключение сказал:

«Ну теперь-то вы понимаете, что в этом месяце революция приходит и в Камагуэй?.. Революционное правительство намечает взять под свой контроль все латифундии в провинции Камагуэй, площадь которых превышает 100 кабальерий».

Революция пришла в Камагуэй, и это, естественно, еще более обострило классовую борьбу в провинции, являвшейся оплотом латифундизма на Кубе. Вскоре станет ясно, кто есть кто; станет ясной роль латифундистов, которые по-фарисейски передадут в дар ИНРА несколько телок, стремясь тем самым скрыть от народа свои истинные, контрреволюционные цели; станет ясным и подлинное лицо майора Уберта Матоса.

Придет время, и майор Камило Сьенфуэгос с присущим ему остроумием скажет:

— С телушкой или без телушки, но мы им стукнули по макушке.

А Главнокомандующий на революционном суде разоблачит Уберта Матоса.

Наш остров Сокровищ, прекраснейший остров Пинос, переименованный революцией в 1975 году в остров Хувентуд (остров Молодежи), отсчитывает начало своего истинного освобождения с 8 июня 1959 года, когда туда прибыл Фидель. Этот приезд и положил начало его стремительному экономическому преобразованию.

Уже первая поездка Главнокомандующего на остров Пинос помогла этому уголку приобрести свое истинное значение как внутри страны, так и за рубежом. На протяжении всей истории это был уголок, забытый и заброшенный сменявшими друг друга правительствами псевдореспублики. Он никогда не считался частью нашей родины, а лишь использовался в качестве колонии для уголовников. Но прежде чем продолжить наш рассказ, хотелось бы коротко остановиться на истории острова, что позволит нам лучше понять новую, революционную действительность Пиноса.

Остров был открыт испанцами в июне 1494 года. Однако Испания не придавала острову Пинос никакого значения. Никто не вспоминал о нем в течение трех столетий, и остров стал убежищем и пристанищем пиратов, которые использовали его как трамплин для своих набегов на побережье Кубы. В маленьких бухтах и речках острова Пинос обитали корсары Франции, Англии, Португалии и Испании. Многие из этих морских разбойников стали в дальнейшем известными джентльменами и даже адмиралами крупнейших европейских держав. Достаточно вспомнить в этой связи Джона Хокинса, Фрэнсиса Дрейка и Генри Моргана. Да и приятели Фульхенсио Батисты делили между собой остров как пиратскую добычу.

О пиратских временах острова Пинос остались ценные исторические свидетельства. Экскемелин писал в своей книге, опубликованной приблизительно в 1658 году, что пираты «килюют свои суда, и, пока они занимаются этим, некоторые идут на охоту, другие садятся в каноэ и отправляются на поиски фортуны. Часто можно видеть, как они задерживают несчастных ловцов черепах, забирают их в свои жилища и заставляют работать по своему усмотрению».

Деятели свергнутого режима также заставляли заключенных работать в своих поместьях.

Давид, Эль Олонес, француз по происхождению и преступник по призванию, был пиратом, нашедшим себе приют под сенью лесов острова, где скрывался и Рок, Бразилец, чья жестокость еще более распалялась под действием бочонка рома и который прославился тем, что убивал несчастных туземцев, протыкая их заостренной палкой. На берегах Пиноса было и пристанище Деревянной ноги, или Корнелиса Корнелизуна Джоля.

Последним классическим пиратом был Пепе Мальоркиец, захвативший со своими корсарами в 1822 году остров Пинос. Все они, как будто сошедшие со страниц какого-то романа, были, можно сказать, предшественниками и учителями банды грабителей, которая до 1959 года, используя самые незаконные методы, захватывала шахты, поместья, леса и торговлю на острове Пинос, который дон Хосе де ла Лус и Кабальеро назвал «кубинской Сибирью».

Из газет батистовских времен мы узнаём, что некий мистер Дэвис приобрел у мистера Хэджеса (а последний — неизвестно у кого) всю южную оконечность острова. Он использовал свое влияние, чтобы помешать республике строить на острове Пинос дороги, без которых невозможно было бы покончить с изоляцией времен Моргана, Дрейка и Пепе Мальоркийца.

В середине прошлого века Испания начала проводить колонизацию этой территории и даже выпустила рекламный буклет, стремясь привлечь будущих колонистов. В нем говорилось:

«В этих горах, долинах и на плодороднейших естественных землях произрастают все самые ценные породы деревьев, которые только известны в лесах острова; так что строительная древесина имеется в изобилии. Земли острова на всем его протяжении орошают многоводные и стремительные реки, берущие свое начало в горах. Вода их настолько же вкусна и полезна для здоровья, как и вода Вуэльта-Абахо… На северном берегу, отличающемся здоровым климатом, в устье прекрасной реки Сьерра-до-Касас и в окружении двух горных цепей расположился первый поселок, названный Нуэва-Херона. Он насчитывает 28 домов, один барак, где расположена государственная тюрьма, казарму для гарнизона…»

Во время отечественных войн за национальную независимость испанские власти ссылали на остров Пинос таких патриотов и революционеров, как Хосе Марти, Раймундо Кабрера и Эваихелина Коссио. Спустя десятилетия, в период тирании Мачадо, здесь была построена «Образцовая тюрьма», которая была сущим адом. Там томились в заключении молодые кубинцы, которые хотели, чтобы их родина стала свободной. Батиста, следуя примеру испанцев времен Вейлера и руководствуясь опытом Мачадо, бросил героев Монкады в мрачные застенки острова, и лишь всенародное возмущение вырвало их из когтей диктатуры.