Майя Улановская - История одной семьи

Приснилось мне, что мы с тобою
Толпой врагов окружены,
Что мы измучены борьбою,
Что мы на смерть обречены.

Ты ранен, истекаешь кровью,
Надежды нет тебя спасти,
А я с бессильною любовью
Тебе шепчу: прости, прости.

Я чувствую, как под рукою
Всё тише, тише сердца стук.
С какой мучительной тоскою
Я на тебя гляжу, мой друг.

Я холодеющие руки
Хочу дыханием согреть,
Хочу, чтоб не было разлуки,
Хочу с тобою умереть.

Но смерти лишних жертв не надо,
И нет ей дела до любви.
Отняв последнюю отраду,
Смерть приказала мне: Живи!

Я пробудилась, но рыданья
Я долго не могла унять,
И миг последнего свиданья
С невольным страхом стала ждать.

Тот миг настал, и до могилы,
Пока на свете я живу,
Мне не забыть того, что было,
И не во сне, а наяву.

Но я переживу все муки,
Я буду долго-долго жить,
Чтоб взять потом оружье в руки,
Чтобы убийцам отомстить.

Я не знаю, жив ты или нет,
Но сегодня злой осенний ветер
Мне принёс безжалостный ответ,
Что тебя давно уж нет на свете.

Умные, чудесные глаза
Смертный холод замутил, быть может,
И моя горючая слеза
Твой глубокий сон не потревожит.

Сердце беспокойное молчит,
И замолк навеки голос милый,
Только злобно вороньё кричит
Над твоей безвременной могилой.

О Боже, я в тебя не верю,
Не славлю мудрого Творца,
И для меня закрыты двери
В страну, где счастью нет конца.
Закрыты двери в край забвенья,
Где нет ни горя, ни утрат,
Где людям радость утешенья
Дарит Твой мудрый, кроткий взгляд.
Душе усталой, одинокой,
Слабеющей в мирской борьбе,
Так сладок веры сон глубокий.
Молитва жаркая к Тебе.
О Боже, дай блаженство веры,
Неверью моему прости
И дух, измученный без меры,
Направь по верному пути.

Я хочу умереть, я хочу умереть,
Чтоб не думать, не знать, не смотреть,
Чтоб рабыней не быть, палачам не служить,
Не страдать, не терзаться — не жить.
Дай мне, Господи, силы покончить с собой,
Не могу я бороться с судьбой,
Я разбита и смята в неравной борьбе,
Не нужна ни другим, ни себе.
Не желаю простить, не могу отомстить,
Я способна лишь злобу таить,
И бессильная злоба терзает меня,
Разрастается день ото дня.
Нет надежды на волю, и нечего ждать,
Путь простит меня бедная мать,
Пусть простит и поймёт, пусть поймёт и не ждёт,
И дочь свою пусть не зовёт.
Путь умрёт в моём сердце немая тоска
По тебе, мой замученный друг,
Пусть укроет меня гробовая доска
От земных, нескончаемых мук.
Не судьба, дорогой, быть с тобою вдвоём,
Разошлись наши в жизни пути.
Укрепи меня, Боже, в решенье моём,
Дай мне силы из жизни уйти.

— Нет выхода из замкнутого круга,
Нет выхода, — тайга мне шелестит.
— Нет выхода, — зловеще воет вьюга,
И солнце тусклое безвыходно блестит.
К глазам бессилья слёзы подступают,
Не вижу впереди себя пути.
А ноги механически ступают,
И я должна идти, идти, идти.

Холод осени, мрак и ненастье
В синеватой предутренней мгле.
Разрывается сердце на части
От любви к этой грустной земле.

К этим тонким, унылым берёзам,
Сиротливо стоящим в снегу,
К этой речке, объятой морозом,
С огоньками на том берегу.

Как созвучна родная природа
Нелюдимой сибирской глуши
Скорбным песням страдальца-народа,
Тихим стонам смятённой души.

И не жаль бесконечное горе
Пережить за тебя, русский край,
Где живут в непрерывном раздоре
Ад кромешный и солнечный рай.

Я дочь несчастная несчастного народа
И падчерица родины своей.
Желаю мачехе и счастья, и свободы,
И ухожу, не понятая ей.

Суровая, жестокая, прости,
Я ухожу от жизни в ночь немую,
Не в силах я позора крест нести,
И глаз своих на свет не подыму я.

Мне места не было среди твоих детей,
Меня не грело солнце этой жизни.
Я ухожу, мне нет других путей,
И шлю последний стих моей отчизне:

Пусть дочери твои и сыновья
Идут скорей к мечте своей прекрасной.
Они дойдут: они сильней, чем я,
И души их безоблачны и ясны.

Они уверены, что рай земной их ждёт,
Их не терзает червь сомненья.
Как сад весенний юность их цветёт,
Не чувствуя под розой запах тленья.

Не слыша жертв несчастных стон и плач,
Забыв про их бесчисленные муки,
Как забывает иногда палач,
Что у него в крови невинной руки.

Цвети, мой край, под сенью небосвода,
Пусть ширится простор твоих полей.
Я — дочь несчастная несчастного народа
И падчерица родины своей.

Мы покорны, как овцы, идём, куда гонят,
И работаем, падая с ног.
Только изредка кто-нибудь глухо застонет,
Услыхав ненавистный звонок.
Оскорблённая гордость притихла, молчит,
Льдом покрылись, замёрзли сердца.
Пусть стреляет конвой, пусть нарядчик кричит —
Всё спокойно, как сон мертвеца.
Наши споры ничтожны и речи тупы,
Нам весь мир и мечты — всё равно,
Мы — живые машины, немые рабы,
Прежде смерти мы сгнили давно.
Мы сегодня не знаем, что завтра нас ждёт —
Будем жить мы, а может быть, нет.
Только робкая в сердце надежда живёт,
Что за ночью наступит рассвет.