Всеволод Радченко - Главная профессия — разведка

Министр Государственной безопасности, в то время Иван Серов, решил лично, за несколько дней до приезда делегации, слетать на рекогносцировку в Женеву. С ним на его личном самолёте должен был лететь и Коротков. Обстоятельства сложились так, что наш агент, с которым мне было поручено работать на этот раз в Женеве, приезжал туда также на несколько дней раньше. По решению Короткова, согласованному с Серовым, я тоже летел в Женеву на этом самолёте.

Лететь должны были на Ил-14 с центрального аэродрома, который расположен около метро «Аэропорт», прямо из Москвы. По разрешению Короткова меня, так же как и его самого, провожала жена, и мне запомнился момент нашего отлёта.

Серов приехал за несколько минут до назначенного времени со свитой. Его провожали несколько генералов разведки и генералов авиации. Серов подошёл к ним, и через несколько минут лётчик доложил, о готовности к отлёту. Коротков и я стояли с жёнами несколько в стороне. Вдруг Серов повернулся в нашу сторону и спросил: «А это что за бабы?». Коротков ответил, что это его жена и жена летящего с ним сотрудника, показывая на меня. Серов громко сказал: «Тогда целуйтесь и полезли». Правда, в дальнейшем общении в самолёте (в самолёте больше никого не было, кроме лётчиков и адъютанта Серова) он держался очень просто и дружески, расспрашивая меня о Женеве и Швейцарии, и в целом оставил приятное впечатление.

Но дальше всё складывалось не так просто. У Серова была запланирована остановка в Берлине, где его встречала большая группа товарищей. Это было руководство нашего представительства в ГДР, посол и руководство немецкого министерства государственной безопасности. Было принято решение переночевать в Берлине и лететь в Женеву только на следующий день. Ближе к вечеру Коротков подошёл ко мне и сказал, что прибывать мне завтра вместе с Серовым в Женеву — значит «засветиться», а это, несомненно, отразится на моей только ещё начинающейся карьере. Как выяснилось, самолёт Серова был заявлен в Женевский аэропорт как официальный, с указанием имени министра. Его как известную личность могли встречать и журналисты. Выход был найден: из Москвы с посадкой и дозаправкой в Берлине в этот же вечер летел ИЛ-14 правительственной эскадрильи с грузами для делегации. Коротков тут же договорился, что меня и ещё одного нашего товарища из берлинского аппарата, который также был включен дополнительно в нашу группу, отправят в Женеву на этом самолёте.

И вот мы в грузовом Ил-14 где-то часов в 12 ночи прилетаем в Женеву. Самолет сажают на какой-то дальней посадочной полосе, видимо, для грузовых самолетов, и пилот нам указывает на огоньки, что виднеются вдалеке, на другой стороне лётного поля — это и есть пассажирский аэропорт, и нам следует туда топать пешком, «другого варианта нет». И мы отправились в направлении этих огоньков, с чемоданами в руках, в темноте. Времена действительно были другие, так как, придя в аэропорт, мы не застали не только лиц из паспортного контроля, пограничников или таможни, но и вообще никакой охраны, и, пройдя через аэровокзал, просто вышли на привокзальную площадь, отыскали такси и приехали в уже известный мне по первой командировке отель «Метрополь», где разместился рабочий состав делегации. Руководство делегации должно было прилететь только через пару дней. Так я прибыл во вторую свою командировку в Женеву.

На этот раз пребывание в Женеве было не столь длительным, всего около месяца. Помимо выполнения основных задач разведки значительное внимание мы уделяли помощи группе охраны главы делегации. В советскую делегацию на саммите входила группа сотрудников Девятого главного управления КГБ, так тогда называлось управление кремлёвской охраны. Группа обеспечивала охрану Булганина и Хрущёва — глав нашей делегации. Группу охраны возглавлял начальник Девятого управления генерал-лейтенант Захаров. Захаров поддерживал постоянный контакт с Коротковым и знал всю нашу команду разведки. Мы часто исполняли обязанности охраны вместе с нашими товарищами из «Девятки». Я, в частности, несколько раз выполнял задания Захарова по наблюдению внутри Дворца наций ООН в Женеве, где проходили главные встречи глав делегаций на саммите. Это объяснялось тем, что у меня был пропуск во все помещения Дворца, и я прилично владел французским языком. Организация охраны и наблюдения во Дворце для сотрудников «Девятки» была, несомненно, делом сложным, так как служащие ООН продолжали работать на своих местах, к ним прибавились ещё журналисты и персонал из делегаций стран-участниц саммита. Словом, по Дворцу перемещалась большая масса людей.

Однажды Коротков попросил меня, опираясь на хорошее знание мною французского языка, организовать для Захарова консультацию у хорошего специалиста-пульмонолога. Захаров действительно постоянно покашливал, а иногда и просто надрывно кашлял и явно был нездоров. Я через директора нашего отеля организовал для него приём у видного женевского профессора, и через несколько дней мы с Захаровым отправились туда. Я при этом постоянно выступал переводчиком. После тщательных осмотров, опираясь на результаты сданных анализов, рентгеновские снимки, профессор, помню, сказал, что диагноз очевиден — это «бронхит курильщика». Он дал свою рекомендацию наладить чёткий режим жизни: сон, белково-витаминное питание, ежедневные прогулки на воздухе и т. д. Также он добавил, что можно не ставить сложной задачи — бросить курить, если человек курит более 30 лет и изменения в бронхах уже не обратимы. Но всё же необходимо удержать организм на рабочем уровне, и это вполне выполнимо. Он заявил, что помимо режима и нескольких циклов приёма лекарственных препаратов (в Швейцарии решение вопросов с медикаментами уже тогда было на высоком уровне) следует жёстко ввести в свой режим условие — выкуривать не более пачки сигарет в два дня, т. е., не более 10 сигарет в день. Захаров остался очень доволен консультацией с профессором и выразил признательность мне и Короткову. Препараты мы вместе с Захаровым приобрели уже на другой день, и он их сразу начал принимать. Захаров сохранил доброе отношение ко мне и даже в конце конференции в деликатной форме предложил мне перейти на работу в Девятое управление. Я был благодарен за предложение, но твёрдо отказался.

Но всё же главным и постоянным моим заданием во время саммита были встречи с очень важным нашим источником, как мы выражаемся, «ценным» агентом. Было принято решение встречи в Женеве не проводить — слишком маленький город, переполненный агентами спецслужб. Поэтому на встречи я выезжал в города Лозанну, Морж и другие городки франкоговорящей Швейцарии, расположенные в основном на берегу Женевского озера.