Владислав Дорофеев - Принцип Дерипаски: железное дело ОЛЕГарха

При этом Лебедь и правительство Хакасии готовы были пойти на мировое соглашение, если Чубайс согласится снизить энерготариф для СаАЗа в шесть раз. Впоследствии то решение суда о неправильной приватизации по инициативе Чубайса было пересмотрено, но осадок остался.

Сесть за стол переговоров Дерипаске и Чубайсу вновь пришлось в 2004 году, когда встал вопрос о достройке советского долгостроя – Богучанской ГЭС, расположенной в Красноярском крае. Ее строительство велось с конца 70-х годов, но завершить этот проект из-за недостатка средств РАО было не под силу. В этот «ржавый гроб», как называли тогда ГЭС многие специалисты, не только было вложено около $1 млрд, но и каждый год простоя оценивался еще в $2 млн, тратившихся во избежание полного ее разрушения и разворовывания.

Тогда начали искать заинтересованных частных инвесторов, готовых вложиться в этот долгострой. В качестве стратегического инвестора государством, в том числе и стараниями тогдашнего премьера Михаила Касьянова, был выбран… Олег Дерипаска, которому к тому моменту удалось консолидировать блокпакет Богучанской ГЭС (мы помним, что при достижении поставленной цели ОВД демонстрирует волю маньяка).

Впрочем, из кого еще было выбирать, если Дерипаска на тот момент стал национальным алюминиевым монополистом и управленцем мирового класса. К тому же Богучанская ГЭС изначально строилась с учетом будущего развития отечественной алюминиевой промышленности, и ее запуск был оправдан лишь в том случае, если рядом будет организована выплавка алюминия. Потому как Сибирь к тому моменту была энергоизбыточна, то есть энергетику там надо было развивать дальше лишь исключительно одновременно с возведением крупных энергозависимых производств.

Дерипаска вызвался и ГЭС достроить, и возвести рядом алюминиевое производство, способное потреблять не менее 85 % вырабатываемой энергии. Оставалось договориться о деталях с главой РАО «ЕЭС России» – Чубайсом. Сумма необходимых инвестиций в проект колебалась от $1,3 до $1,9 млрд, в зависимости от финишной мощности Богучанской ГЭС и еще множества факторов.

В апреле 2004 года на ежегодном экономическом форуме в Красноярске громко, как о свершившемся факте, было заявлено о намерении «Базэла» инвестировать в два взаимосвязанных проекта на территории Красноярского края $1,2 млрд. $700 млн из них предполагалось вложить в достройку Богучанской ГЭС, остальные полмиллиарда – в строительство маленького алюминиевого заводика рядом. Если взяться всерьез и пригласить качественных подрядчиков, то, по словам Дерипаски, ввести первый комплекс ГЭС можно было бы уже к 2008 году.

Строительство планировалось вести параллельно и поэтапно, завод предполагалось начать строить вместе с ГЭС, а затем одновременно запустить первую очередь гидростанции и алюминиевого производства. По мнению Дерипаски, его планы дали бы дополнительные рабочие места в Красноярском крае и новые стимулы к экономическому росту, в частности, позволили бы увеличить загрузку БАМа на 5 млн тонн груза в год.

Интересно, что на той конференции у внимательного наблюдателя должно было сложиться новое представление о Дерипаске, который впервые публично давал понять, что Красноярскому краю нужны в Москве хорошие лоббисты, и, похоже, в качестве такового предлагал себя.

Но и через год после той знаковой речи Дерипаски практических планов достройки Богучанской ГЭС не появилось. Однако как же можно было приступать к целенаправленным и конкретным переговорам, когда предложения сторон были зачастую взаимоисключающими?

Например, «Русал» не горел желанием инвестировать огромные деньги в достройку ГЭС, не имея контрольного пакета. Ведь неизвестно, какой пакет у них останется в результате, если энергетики начнут их теснить, а алюминщикам нужен был контроль за тарифами на энергию.

За контрольный пакет акций Богучанской ГЭС Дерипаска предлагал Чубайсу всего $40 млн, разумеется, с условием, что «Русал» вложит в достройку необходимый $1 млрд. В ответ один из членов совета директоров РАО заявил: «Мы не хотим, чтобы РАО сейчас просто проело деньги, вырученные от продажи станции. Впрочем, в этом случае даже проесть будет нечего».

Но владеть Богучанской ГЭС без алюминиевого завода, даже на паритетных началах, упорно не желал Чубайс. Эксперты высказывали мнение, что он понимал: как только дело дойдет до вложения денег, у РАО их не окажется, и тогда алюминщикам достанется контроль над ГЭС. Обсуждалась и другая схема – раздел продукции ГЭС между акционерами пропорционально долям владения, но и она не прижилась.

Да и контроль над Богучанской ГЭС Чубайс не собирался отдавать: энергия гидроэлектростанций одна из самых дешевых, да и вложено в ее строительство еще во времена СССР государственных денег было немало, чтобы теперь отдавать по дешевке.

Затянувшая разборка между Анатолием Чубайсом и Олегом Дерипаской, компании которых владели 64 % и 30 % акций электростанции соответственно, а также споры о том, кто, что, как и зачем контролирует, стали вызывать раздражение властей как на федеральном, так и региональном уровне.

Губернатор Красноярского края Александр Хлопонин полагал, что контроль над Богучанской ГЭС после завершения ее строительства должен оставаться за государством: «Я не понимаю проекта, где ни одна из сторон не получает контроля. Считаю, что такая сфера, как гидроэнергетика, должна находиться под чутким контролем со стороны государства».

Главным разногласием между партнерами, желающими достроить Богучанскую ГЭС, была потенциальная цена на энергию для алюминиевого завода. Не исключено, что, согласившись разделить будущий алюминиевый проект пополам с Чубайсом, Дерипаска рассчитывал выбить из него низкие энерготарифы, чтобы его алюминий имел конкурентную цену на мировом рынке. Представители же РАО, наоборот, не скрывали, что в ходе их реформ цены на гидроэнергию, в тот момент дешевую, неизбежно должны вырасти, в том числе и для алюминиевых компаний. «А этим компаниям, в свою очередь, можно посоветовать работать над сокращением собственных издержек», – предлагал Дерипаске господин Пер-Кристиан Эндше, экс-президент Hydro Energy.

После длительных споров и переговоров, когда конфликтующие стороны уже начали проявлять раздражение, компромисс состоялся, и было заявлено о готовности вместе строить и электростанцию, и алюминиевый завод и владеть впоследствии равными долями этого комплекса.

Почему Дерипаска решился разделить проект еще с кем-либо, когда была проделана уже такая тщательная работа по выдворению всех «лишних», – загадка. То ли совсем не оказалось другого выхода, а бизнес расширить было необходимо, то ли у Дерипаски с самого начала имелись планы, как впоследствии потеснить Чубайса. «Когда казалось, что ситуация безнадежная, и переговоры зашли в тупик, я сказал нашим уважаемым партнерам: если хотите всерьез действовать 50 % на 50 %, по-настоящему, тогда мое встречное предложение простое: завод, который вы будете строить, тоже поделим 50 % на 50 %. Это предложение я делал несколько раз, и оно на всех этапах отвергалось. Неожиданно для меня на последнем этапе переговоров оно было принято», – рассказывает Чубайс.