Пу И - Последний император

А что если правительство не даст согласия и планы военных изменятся на полпути? Что предпринять тогда? Ни в коем случае нельзя рисковать делом из-за экспериментов, которые предпринимают военные группировки в области политики. Если же приедут делегаты от японского правительства, то и тогда прежде всего нужно выяснить их подлинные намерения. Если они действительно хотят оказать поддержку и помощь в интересах справедливости, то, без сомнения, нельзя упустить такой удобный случай, но если они хотят завлечь Вас путем обмана, то это все равно что идти по пути Кореи. Неужели, зная, что это ловушка и западня, Вы захотите попасть в нее? Сначала нужно заручиться согласием, получить полную гарантию и только тогда выехать из Тяньцзиня. Можно пойти на уступки японцам, когда речь идет о железных дорогах, шахтах и торговле, но административные права и право использовать людей на службе необходимо целиком сохранить за собой.

В области внешней политики можно заключить с ними военный союз, но в области внутренней политики мы не должны допускать ни малейшего вмешательства в наши дела. Это наше непреклонное мнение и единственно правильный способ действий в сложившейся обстановке.

В нынешней ситуации прежде всего необходимо воспользоваться поддержкой шэньши и командного состава Северо-Восточной армии, а потом уже помощью со стороны Японии. Но, по-видимому, этот момент еще не настал. Сейчас шэньши и военные группировки северо-восточных провинций пока наблюдают и выжидают. Когда же они увидят, что переговоры Японии с республиканским правительством срываются, их настроения могут внезапно измениться.

Министры иностранных дел великих держав сейчас как раз собрались в Женеве, пытаясь с помощью авторитета Лиги Наций урегулировать создавшееся положение. Япония боится обидеть великие державы; поэтому, по дошедшим до нас сведениям, она уже выдвинула проект своих требований. Если республиканское правительство согласится их удовлетворить, японцы, возможно, отведут свои войска. Республиканское правительство сейчас громогласно заявляет о том, что оно ни в коем случае не пойдет на уступки, однако это лишь одна видимость. Зная о его внутренней слабости, следует ожидать, что оно в конце концов вынуждено будет уступить, и тогда, возможно, японцы, требования которых будут удовлетворены, на этом закончат дело. Если же переговоры сорвутся, то Япония, вероятно, предпримет другие действия. Мы в данный момент находимся на перепутье.

Что касается внутреннего положения республиканского правительства, то Нанкин и Гуандун, хотя и пошли на союз, глубоко ненавидят друг друга, полны взаимного недоверия и зависти. Их союз не может быть слишком продолжительным и в случае раскола с Японией сразу же распадется. Если же республиканское правительство согласится удовлетворить требования японцев, оно скомпрометирует себя, так как это будет совершенно обратно тому, что оно сейчас провозглашает, вызовет недовольство внутри страны, и тогда гоминьдановскому правительству не удержаться у власти. Даже если Япония и выведет на время свои войска, то при первом удобном случае она введет их вновь. Поэтому, по моему мнению, сейчас не стоит спешить, так как в дальнейшем представится много удобных случаев.

Без учета реального положения вещей и в результате неосторожных действий можно потерпеть фиаско и навсегда потерять надежду осуществить свои планы".

Из-за этих разногласий в Тихом саду стало еще неспокойнее. К тому же в это время произошло одно непредвиденное событие, о котором я расскажу ниже.

Не дожидаясь, когда в Тихом саду придут к единому мнению, вице-консул японского генерального консульства в Тяньцзине посетил меня на другой же день. В консульстве уже знали, что я был в японских казармах. Вице-консул, заметив, что он понимает мое настроение и сложившиеся обстоятельства, советовал действовать осмотрительно и пока не покидать Тяньцзинь. Он сказал, что, поскольку консульство отвечает за мою безопасность, он не может не дать такого совета.

С этого дня вице-консул либо сам уговаривал меня не ехать, либо действовал через Чэнь Баошэня и его племянника или через Чжэн Сяосюя и его сына.

С другой стороны, переводчик японского гарнизона Ёсида не раз говорил мне, что японские военные круги решительно поддерживают меня на пути к власти, и советовал мне немедленно отправляться в путь.

Моя новая точка зрения на японскую армию и правительство отличалась от мнения Чэнь Баошэня и его окружения. Чэнь Баошень всегда считал, что политику вершат люди штатские, поэтому поддерживал связи только с японским посланником Ёсидзавой; он настаивал, чтобы я не слушал военных, пока нет указаний из Токио. Я же придерживался другого мнения и считал, что судьбу мою решают не политические деятели Японии, а военные, у меня не было никаких доводов и полной информации на этот счет, я исходил лишь из известных мне фактов. С одной стороны, японцы были готовы установить дипломатические отношения с Нанкином и мирным путем решить конфликт между Китаем и Японией, с другой стороны, Квантунская армия непрерывно атаковала отступающие китайские войска. Хотя для меня в то время было еще не ясно, что Чан Кайши и Ван Цзинвэй, кричавшие о сопротивлении и в то же время отдававшие врагу территорию страны, использовали этот двурушнический прием для обмана общественного мнения, я понимал, что вопрос все же решают японские солдаты. Чэнь Баошэнь отмечал безразличие великих держав, я же думал иначе. Вскоре после моего визита в японские казармы меня внезапно посетил командующий английскими войсками в Тяньцзине бригадный генерал Бэркэл-Ньюджент. Он принес мне свои личные поздравления в связи с наступлением благоприятного момента, возникшего в связи с событиями 18 сентября, и сказал:

— Если ваше величество сможет в великой Маньчжурии вновь вступить на престол, я ваш покорный слуга и охотно буду простым солдатом под вашим императорским знаменем с изображением дракона.

Эти слова заставили меня еще больше поверить в то, что говорил Чжэн Сяосюй об английском покровительстве Японии. Внезапно после долгой разлуки я встретился с Джонстоном. Он приехал по делам Министерства иностранных дел Англии, чтобы уладить некоторые вопросы, связанные с "боксерской" контрибуцией и передачей Вэйхайвэя. Джонстон порадовался моим планам и попросил написать предисловие к его книге "Сумерки Запретного города", сказав, что добавит в этой книге еще одну главу, которая будет называться "Дракон возвращается в свою обитель".

Один за другим Лю Сянъе и Тун Цзисюнь привезли с Северо-Востока вести, которые меня воодушевили. Тун Цзисюнь, придавший первым, сказал, что в Шэньяне он встретился с Юань Дзинькаем и другими цинскими ветеранами. Все они считали что момент уже настал и незачем откладывать. Следом за ним вернулся и Лю Сянъе. Хотя ему не удалось встретиться с Учидой или Хондзё, что немного разочаровало меня, однако он виделся с Итагаки и Цзинь Ляном и убедился, что Ло Чжэньюй и Каеисуми не обманывают. Цзинь Лян был настроен особенно оптимистически. Он просил передать, что в Фэнтяне все готово и только ждут приезда императора. Лю Сянъе также заехал в Гирин и удостоверился, что Ло Чжэньюй говорил правду. Японская армия действительно уже управляла всей провинцией, Си Ся и другие были готовы поддержать реставрацию в любой момент.