Нестор Козин - Гвардейцы в боях

Вскоре огневой налет нашей артиллерии был повторен, в нем участвовала дивизионная и вся полковая артиллерия, ведя огонь прямой наводкой. Атаки повторялись одна за другой. И только к рассвету наши полки вышли к железной дороге, а 355-й и 4-й Воронежский полки ворвались в Лески. На окраине деревни и у полотна железной дороги разгорелись ожесточенные бои. Красноармеец 4-й роты Аленько и автоматчики из 85-го полка Боровский и Кабанов первыми взобрались на обледеневшую насыпь и забросали гитлеровцев гранатами. Их героическому примеру последовали другие. Стремительными бросками полки перешли линию железной дороги и углубились в позиции противника до полутора километров. Однако противотанковая артиллерия не могла быстро преодолеть скользкой высокой насыпи, и отражать контратаку танков и пехоты противника было трудно. И наши полки были отброшены из Беленихино на исходные позиции. Безуспешно закончился бой и за деревню Лески, который продолжался целый день 21 и ночь на 22 февраля.

С утра 22 февраля полки вновь перешли в наступление. В этот день, когда победа над противником в деревне была уже близка, смертью героя погиб командир 4-го Воронежского полка гвардии полковник Михаил Емельянович Вайцеховский. Его заменил соратник еще по гражданской войне начальник штаба полка гвардии майор А. Т. Худяков.

26 февраля дивизия получила приказ сдать занимаемую полосу частям 297-й стрелковой дивизии и после полуторасуточного отдыха, совершив пятью ночными переходами марш по маршруту Авдеевка — Пушкарное — Зимовное — Ефремовка и поступив в распоряжение командующего 38-й армией генерал-майора артиллерии К. Н. Москаленко, 5 марта сосредоточилась в районе Марьин — Локаляное — Бочково.

В тот же день был получен приказ Верховного Главнокомандующего, которым все части дивизии были переименованы в гвардейские с присвоением им новых номеров. 85-й, 331-й, 355-й и 4-й Воронежский стрелковые полки получили наименования соответственно 2-й, 7-й, 16-й и 4-й гвардейские стрелковые полки.

С глубоким волнением и радостью встретили бойцы нашего полка, как и всей дивизии, эту весть о новой высокой оценке их боевой деятельности. В полку состоялся митинг, на котором гвардейцы под развернутым знаменем поклялись оправдать высокое звание.

В ночь на 7 марта наша дивизия сменила части 300-й стрелковой дивизии на фронте Прилипка — 1-е Советское с задачей преодолеть Северный Донец, захватить плацдарм на его западном берегу и отсюда начать дальнейшее наступление на Харьков.

Мы с начальником штаба полка, командирами батальонов, командирами батареи и саперной роты провели рекогносцировку и пришли к выводу, что перед нами стояла трудная задача.

В полосе нашего наступления на глубину 5–8 километров, непосредственно примыкая к реке, простирался лесной изрезанный оврагами массив, забитый снегом, что затрудняло наш выход и продвижение, особенно техники и тыла. Западный берег реки, где находился передний край обороны противника, грядой высот господствовал над восточным, легко просматриваемым и эффективно обстреливаемым артиллерийско-минометным огнем. Все населенные пункты на западном берегу были превращены немцами в мощные узлы обороны, взаимно прикрывавшие друг друга артиллерийско-пулеметным и ружейно-пулеметным огнем.

Изучив местность и противника, мы выработали план действий и взаимодействий внутри полка, а затем и с соседями — 4-м Воронежским полком, который должен был овладеть селом Старица, и 7-м полком нашей дивизии, наступавшим на Варваровку.

Нашему 2-му гвардейскому полку ставилась задача захватить Избицкое, являвшееся продолжением Варваровки. Каждый из полков прорывал оборону на участке полутора километров, причем почти никакого усиления мы не имели.

7 марта перед рассветом под прикрытием леса наш полк незамеченным вышел к восточному берегу реки и после артподготовки перешел в наступление на Избицкое. В тот день была необычно сильная пурга, в 20–30 метрах ничего не видать. Командиры взводов не всегда видели своих людей, роты и батальоны были слабо управляемы. Вести прицельный и корректировать артиллерийский огонь не было возможности. Поэтому наша и соседей первая атака не увенчалась желаемым успехом. Противник упорно сопротивлялся, подтягивал резервы со второго, своего рубежа обороны. О неудачной атаке я доложил И. И. Руссиянову:

— Противник, имея снайперов и пулеметчиков почти в каждой хате, занимает выгодное положение, мы же, преодолевая открытую местность реки, вынуждены подставлять себя под их огонь. Считаю, что вести наступление днем в лоб на этом участке нецелесообразно. Исходя из этого, прошу разрешить мне частью сил во взаимодействии с 7-м полком сковать противника в Варваровке с фронта, а главными силами 2-го полка совместно с частью сил 4-го полка захватить Избицкое, а затем нанести удар с северо-востока и с 7-м полком овладеть Варваровкой.

После некоторой паузы я услышал:

— Против предложенного плана не возражаю. Увяжитесь с соседями и договоритесь о действиях.

За два-три дня до нашего наступления была оттепель, временами шел дождь, поверх льда под снегом скопилась вода. Это несколько осложнило выполнение задачи.

Бой за Избицкое носил особенно ожесточенный характер. При этом противник использовал все свои огневые средства. Наши же подразделения действовали почти одной пехотой, усиленной минометами и отдельными орудиями полковых батарей, которые сверхчеловеческими усилиями гвардейцы протащили на себе по глубокому снегу через реку. Однако, несмотря на тяжелейшие условия, воины проявляли чудеса храбрости и героизма. Рядовой Шурманов, старшина Гусев и старший сержант П. C. Плохов первыми оказались на окраине деревни. Уничтожили несколько фашистов, заняли два дома. Командир отделения старший сержант Кривцов во время перестрелки был тяжело ранен, но поля боя не покинул, а продолжал руководить отделением и лично уничтожил шестерых гитлеровцев. Командир другого отделения сержант Талалихин гранатами уничтожил вражеский пулемет вместе с расчетом.

На следующий день младший сержант Фадеев и рядовой Мезенцев из разведвзвода полка, находясь в засаде, заметили, что по дороге в деревню идут три фашистских солдата-разведчика. Закопавшись глубже в снег, Фадеев и Мезенцев стали ждать, пока немцы подойдут. Подпустив их совсем близко, они открыли огонь. Двое гитлеровцев были убиты, а третьего — обер-ефрейтора — захватили в плен.

Смело действовали и те подразделения, которые вели разведку отдельных огневых точек противника. Наступление левофлангового батальона задерживалось сильным огнем противника с западной окраины деревни. Чтобы установить точно места огневых точек, было послано отделение под командованием ростовчанина Ф. С. Яшина. Под покровом темноты отделение, в составе которого был и земляк Яшина Михаил Самодеев, отправилось к Избицкому. Бойцы вплотную подползли к крайним домам, стали вести наблюдение. Долго они не могли ничего заметить. Вдруг в воздух взвилось несколько ракет. И вслед за ними заговорили сразу три пулемета: очевидно, разведчики выдали себя. Заметив расположение огневых точек, они стали отходить. Фашисты, освещая поле боя ракетами, обнаружили группу и открыли по ней минометный огонь настолько сильный, что сразу были убиты три человека, в том числе Самодеев, а Яшин был ранен в обе ноги и в руку. Товарищи доставили своего командира на командный пункт, за что были представлены к правительственным наградам.