Владимир Вернадский - Коренные изменения неизбежны - Дневник 1941 года

По поводу «Проблем биогеохимии. - IV. О правизне и левизне». В разговоре со мной 17.II.1941 года А. И. Яковлев (разговор записал), между прочим, указал на роль Вейнберга в Издательстве - образованного, ведущего все дела. Он считает его самым в политическом отношении вредным. По поводу ‹того›, что в «Проблемах биогеохимии. - IV» ‹на титуле› стоит: «Ответственный редактор академик В. И. Вернадский» - ‹это› совершенно исключительное явление, как будто ‹у нас существует› возможность печатать без цензуры. ‹Разговор с А. И. Яковлевым› напомнил мне, как это ‹…› [38] КЕПС - Комиссия по изучению естественных производительных сил России (СССР), организатором и председателем которой с 1915 по 1930 год был Вернадский. .

Ко мне неожиданно явились три лица из Издательства, из которых помню только Вейнберга, с которым у меня был главный разговор. Меня немного удивил их приезд (был, кажется, заведующий Издательством). Я сказал, что я абсолютно не понимаю, в чем дело и почему «правизна - левизна» может возбуждать такое, непонятное мне, политическое сомнение. Вейнберг ответил: «Вы не ошиблись. Если есть правое, то есть и левое». Я ему говорю: «Вот видите, какое это глубокое понятие». Он сказал, что книга выйдет. Она вышла с надписью: «Ответственный редактор академик В. И. Вернадский». Это обратило на себя внимание. Я обратился к Н. Г. Садчикову [39] См. запись 12 января 1939 года. - «Дружба народов», 1992, № 11-12. , и, очевидно, он приказал.

Издательство умыло руки? И отвело от себя кару?

Упорно - почти бессознательно - «тянет» работать над хронологией жизни, в аспекте рода моих детей; углубляюсь вглубь (до XVII столетия) и ловлю момент. Наташа помогает - по письмам, остаткам семейного архива, медленно приводимого в порядок. ‹Происходит это› точно стихийно - неужели напишу «Воспоминания о пережитом», большое значение которых я ярко сознаю. Много видел людей из ряда вон выдающихся, диапазон и научной, и общественной жизни был очень велик.

Газеты переполнены бездарной болтовней XVIII съезда партии. Ни одной живой речи. Поражает убогость и отсутствие живой мысли и одаренности выступающих большевиков. Сильно пала их умственная сила. Собрались чиновники - боящиеся сказать правду. Показывает, мне кажется, большое понижение их умственного и нравственного уровня по сравнению с реальной силой нации. Ни одной почти живой мысли. Ход роста жизни ими не затрагивается. Жизнь идет - сколько это возможно при диктатуре - вне их.

Эти ближайшие дни увлечен разбором и выяснением «Хронологии» - моих писем к Наташе 1911 года, ровно 30 лет назад, - год, который сыграл поворотную, еще до революции, роль в моем миропонимании. Я перестал читать лекции и ушел исключительно в научную работу. Работал интенсивно - впрочем, почти так же, как ‹работаю› теперь.

Вернулся, прогулявшись по Воробьевым ‹горам› (Можайское шоссе), и затем продолжил «Хронологию». Думаю, что фактически я подготовляю матерьял для «Жизненного пути».

Мы ограничены в наших научных представлениях научной работой прошлых поколений, в рамках которой мы неизбежно идем, на которую мы опираемся и корни которой идут в десятки тысяч лет вглубь от нашей жизни.

С каждым поколением эта зависимость от прошлого упрочняется и логически уточняется. За самые последние поколения мы явно входим в критический период усиления этого процесса, и научная работа становится проявлением геологической работы человечества, создает особое состояние геологической оболочки - биосферы, где сосредоточено живое вещество планеты: биосфера переходит в новое состояние - в ноосферу.

Пережил очередную сердечную спазму, как всегда появляющуюся неожиданно. Пришлось обратиться к врачу (Мар. Ник. Столяровой), пролежать наполовину в постели. Я думаю, что это еще одно из кровоизлияний. Прислушиваясь к себе и к своим внутренним переживаниям, я вижу, что базис жизни неуклонно понижается, но пока не затрагивает мой основной корень сознательной жизни.

Сейчас еще не оправился.

Судьба Тихоновича [40] Два слова неразборчивы; по смыслу: «тогда произошло». - судьба тысяч, если не сотен тысяч людей: это общее явление, создающее неудобство жизни в нашей стране, - одно из проявлений гниения государственного аппарата, общественно-политическое явление резко отрицательного характера. Все будущее зависит для России от того, победит ли оно или ‹победит› ему противоположное - ‹то› положительное и большое, что у нас делается. - Кто знает? Каковы реальные - нами, к сожалению, не улавливаемые - формы происходящего процесса?

Николай Николаевич - сохранившийся, здоровый старик, мой старый ученик. В последние годы работал как геолог. Сейчас он имеет право жить за районом Москвы. В Москве он имеет комнату в квартире жены - в Черемушках. Служит в тресте.

Тихонович кочует для ночевки ‹в Москве›, обычно спит с кем-нибудь. Иногда много ‹людей› в комнате. Имея комнату в Черемушках, не может там пока прописаться.

Любопытно, что помощник Берия, к которому он обращался за помощью, его знакомый и товарищ по заключению в лагерях. Он и в лагере был на особом положении: за ним ходил «штатский», а не солдат, - но он находился на положении заключенного. Тихонович говорит, что он вполне понимает ‹его› положение, но пока сделать ничего не может.

Растущее недовольство.

Шоферы - «добровольно» - сравняли свою оплату по предложению Шверника, которое было проведено как будто решением собрания. Никто не решился протестовать. Часть шоферов получала 800 ‹рублей›, а теперь все будут получать 500. Мой шофер (Николай Никифорович Свережевский) вместо 800 ‹будет получать› - 500. Примерно пополам. Но с семьей на 500 жить, как жили, нельзя. А наряду Шверник и в ‹его› окружении получают много. Проведено сразу, без всякой подготовки.

Все непрочно. И полное недоумение о японском пакте [41] Начальник Главлита. . Всюду явная подготовка к быстрой войне.

Второй день все покрыто снегом, все крыши и улицы. Держится немного ниже нуля. Чрезвычайно поздняя весна.

Физически все-таки чувствую себя не первый сорт. Но мысль работает хорошо.

Уже в XVIII веке надо было покончить с крепостным правом. Узость и вредоносность таких лиц, как Филофей [42] Тихонович (Тиханович) Николай Николаевич (1872-1952) - геолог и минералог, ученик Вернадского, профессор, с 1904 года работал в Геологическом комитете. В 1928 году во время направлявшейся И. М. Губкиным кампании травли Геолкома был арестован по обвинению в «контрреволюционной деятельности», приговорен к расстрелу, замененному 10 годами лагерей. В конце 1939 года возвратился в Москву. и царская семья, ярко вырисовываются. Настоящая история шла стороной - и пришла к большевизму. Но, в другой форме его, охватило разложение и большевизм: так или иначе, мильоны людей (НКВД) попали в положение рабов, и идет развал - все воры в партии и только думают, как бы больше заработать, - действуют вопреки основной идее коммунизма (органическая свобода). Наркоматы - их число все растет представляют из себя живой брак.