Сергей Степанов - Психология в лицах

«Что может вытащить Холла из этой треклятой сексуальной колеи? Я всерьез полагаю, что уделять так много внимания этой теме дурно в моральном плане и просто неумно».

Публичные лекции Холла по половым вопросам вызвали бешеный ажиотаж, аудитории были переполнены. (Женщины на лекции не допускались, зато постоянно подслушивали под дверью.) Не желая провоцировать скандал, а может быть, просто постепенно охладев к этой теме, Холл со временем ее оставил.

В объяснении психического развития ребенка Холл опирался на биогенетический закон, на основе которого в детскую и педагогическую психологию вводился принцип рекапитуляции (сокращенного повторения в индивидуальном развитии основных этапов развития человеческого рода). Формирование детской психики трактовалось им как фатальный переход от низших стадий развития человеческого рода к высшим. Например, характер детских игр объяснялся как проявление и «изживание» охотничьих инстинктов первобытных людей, а игры подростков считались воспроизведением образа жизни воинственных племен. Из этого следовали выводы о том, что детям следует предоставить возможность беспрепятственно проходить «примитивные» стадии своего развития.

Холл по праву считается пионером возрастной психологии. Уже на склоне лет, во многом под влиянием собственного опыта, он написал фундаментальный труд «Старость», явившийся первой психологической работой по проблемам старения. В последние годы жизни Холл написал две автобиографии — «Воспоминания психолога» (1920) и «Исповедь психолога» (1923), — во многом субъективные в оценках, но представляющие бесценный материал по истории становления психологической науки.

Холл продолжал активно писать и после своей отставки с поста президента Университета Кларка в 1920 г. Он умер четырьмя годами позже, через несколько месяцев после того, как вторично был избран президентом Американской психологической ассоциации. После смерти Холла 99 из 120 членов АПА назвали его в числе десяти психологов общемирового значения, отмечая его талант педагога, усилия по организации науки, его вызов ортодоксальности. Многие, правда, невысоко отзывались о его личных качествах. Да и сам Холл в одной из автобиографий признавал, что вся его жизнь — это сплошная череда причуд, ошибок, грехов и безумств. Впрочем, мелкие житейские грешки забываются, ошибки исправляются (в науке в этом, наверное, и состоит прогресс), а плоды усердного вдохновенного труда остаются надолго.

Таковы лишь некоторые из множества противоречивых суждений и оценок, которых удостоился психоанализ и его создатель — Зигмунд Фрейд. Однако сам пафос полемики, не стихающей по сей день, свидетельствует о том, что из всех психологов именно Фрейду принадлежит определяющее влияние на общественное сознание нашей эпохи.

Зигмунд Фрейд родился 6 мая 1856 г. в Фрейберге, провинциальном городке на окраине Австро-Венгерской империи (ныне г. Пршибор в Чехии). Он был первенцем Якоба и Амалии Фрейд. После него в семье родились еще четыре девочки, Анна, Роза, Адельфина и Паула, и двое мальчиков — Юлиус, не доживший до года, и Александр.

Якоб Фрейд — еврейский торговец среднего достатка, уроженец Галиции, в 1855 г. женился на Амалии Натансон, которая была на 20 лет младше его. Это был уже третий брак Якоба, так что Зигмунд оказался на год младше своего племянника, отцом которого был Эмануэль, сын Якоба Фрейда от первого брака.

При рождении мальчик был по традиции наряду со светским именем Зигмунд наречен еврейским именем Шломо (Соломон). В семье его долгое время звали Сигизмундом или сокращенно — Сиги, однако это имя ему не нравилось, и в 1878 г. он остановил свой выбор на имени Зигмунд, под которым и получил впоследствии известность.

В письме от 25 октября 1931 г. мэру Пршибора, где Фрейд благодарил за открытие мемориальной доски на его родном доме, он вспоминал о годах своего раннего детства: «Глубоко во мне все еще живет счастливый ребенок из Фрейберга, первенец молодой матери, получивший свои первые неизгладимые впечатления от земли и воздуха тех мест».

Согласно еврейскому обычаю, на восьмой день после рождения мальчика подвергли обрезанию. В первых строках своей автобиографии Фрейд подчеркивает: «Мои родители были евреями, и я сам всегда оставался евреем». Впоследствии, находясь на стажировке во Франции, ему пришлось столкнуться с германофобией в связи с его немецким акцентом. В качестве оправдания Фрейд публично провозгласил: «Я не немец, я — еврей».

Однако семья Фрейда не придерживалась ортодоксальных иудаистских традиций. Еще до рождения сына отец перестал посещать синагогу и, по воспоминаниям знавших его людей, был человеком вполне светским. Амалия Фрейд разделяла взгляды мужа.

В Фрейберге Зигмунд прожил недолго. Коммерческие начинания Якоба Фрейда успеха не имели, что поставило семью на грань финансового краха. К тому же процветавший в Моравии антисемитизм заставлял задуматься о перемене места жительства. В октябре 1859 г. семья покинула Фрейберг и после нескольких месяцев, проведенных в Лейпциге в бесплодных поисках новых доходов, наконец обустроилась в Вене. Этому городу и суждено было впоследствии стать цитаделью психоанализа. Здесь Фрейд прожил около 80 лет. Здесь он получил образование. В гимназии он был первым учеником и, по собственному признанию, пользовался известными привилегиями: его даже переводили из класса в класс без экзаменов. Родители ценили успехи сына, заметно превосходившего своими способностями других детей. Для приготовления уроков ему была выделена керосиновая лампа, тогда как остальным приходилось довольствоваться свечами.