Дмитрий Лихарев - Адмирал Дэвид Битти и британский флот в первой половине ХХ века

Шэйн Лесли, бывший лично знакомым с леди Битти, отмечал, что ей была присуща страсть к большим особнякам, от которой адмиральша совершенно определенно страдала. В разное время, а иногда одновременно, она сделала следующие приобретения: поместье Гановер Лодж в Риджент Парке, огромный дом на Гросвенор-сквер 17 в Лондоне, охотничьи поместья Динчли-Холл и Бруксби-Холл в Лейчестершире, замок Грэнтулли в Шотландии. Венцом всей этой недвижимости, несомненно, был Рейгэйт в Серрее, который Битти особенно любил и гордился им. В свое время этот замок был резиденцией лорда Говарда Эффингема (1536–1624) — лорда-адмирала Елизаветы I, который командовал английским флотом в сражении против испанской Великой Армады в 1588 г. Когда Битти сам стал первым морским лордом, своей резиденцией он избрал Мэлл-Хауз, также приобретенный на деньги Этель.

От перечисления этих приобретений может сложиться впечатление, что Этель легкомысленно относилась к деньгам и тратила их не задумываясь. Но в реальности все было далеко не так, и она прекрасно отдавала себе отчет, что от денег в этой жизни зависит очень многое. Когда летом 1905 г. пришло известие, что ее отец, старый Маршалл Филд, решил во второй раз жениться в возрасте 71 года на некой Делли Кэйтон, это крайне обеспокоило Этель. Пространная цитата из ее письма к мужу от 27 июля 1905 г. заслуживает того, чтобы ее здесь привести: «Ну чтож, беседа окончена и прошла гораздо легче, чем я ожидала. Папа действительно был добр и уступчив по поводу всего этого. Я начала с того, что с появлением маленького мальчика мне бы хотелось иметь уверенность, что его будущее будет обеспечено, особенно в связи с тем, что папа вскоре женится и его новые обязательства могут задеть наши интересы. Он заверил меня, что ничего такого не случится, и сказал, что перед тем, как они уехали из Америки, миссис Кэйтон подписала бумагу, согласно которой их брак с папой не повлияет на наше будущее, т. е. завещание, которое он сделал в нашу пользу, не будет изменено. Он сказал, чтобы я об этом никому не говорила, но тебе я, естественно, сообщаю… Для меня это огромное облегчение. Теперь мы знаем, что стоим твердо и можем соответственно планировать нашу жизнь. Получение кругленькой суммы в сентябре позволит нам оплатить лошадей и развлекаться, не страшась залезть в долги, и теперь я знаю, что, если со мной что случится, с тобой и ребенком будет все в порядке». Таким образом, в тот раз «все обошлось благополучно». Следует отметить, что судьба отмерила старому Маршаллу Филду не так много времени для внесения изменений в завещание — через год после своей второй женитьбы он умер.

И все же, несмотря на первоначальную пылкую любовь и двух сыновей, которые объединяли супругов, этот брак нельзя назвать счастливым. Молодая женщина очень болезненно переживала долгие разлуки с мужем, проводившим помногу месяцев подряд в дальних морских походах. Битти писал письма к жене практически каждый день, она отвечала ему менее регулярно. Леди Битти страдала от частых нервных срывов, много лечилась на фешенебельных курортах континентальной Европы. Их переписка изобилует взаимными горькими упреками в изменах, мнимых и реальных. Шэй Лесли писал, что несколько лет спустя после своей женитьбы Битти признался, что он «самый несчастный человек в мире,» и добавил: «'За свои миллионы я заплатил страшную цену».

Наконец весной 1902 г. медицинская комиссия, обследовавшая Битти, пришла к выводу, что он полностью поправился после ранения и вновь годен к морской службе. 2 июня 1902 г. Битти получил назначение командиром крейсера «Джуно». Это был сравнительно новый корабль, вошедший в состав флота в 1895 г., водоизмещением 5 600 т и вооруженный одиннадцатью 152- мм пушками. Крейсер был временно приписан к недавно сформированному Отечественному флоту, и его командиру предстояла нелегкая служба. Отечественным флотом тогда командовал вице-адмирал Артур Уилсон — наряду с Фишером и Бересфордом один из самых выдающихся английских адмиралов начала XX в.

Адмирал Уилсон был среднего роста, крепкого телосложения, с открытым благородным лицом, обрамленным седой бородкой, и сверкающим взглядом фанатика. Уилсон являлся фанатом своего дела, целиком посвятившим себя морской службе, не нашедшим даже времени для того, чтобы жениться и обзавестись семьей. В одежде он был неопрятен и не придавал никакого значения своему внешнему виду. Уилсон всегда был невозмутим, молчалив и очень замкнут. Адмирал никогда не имел близких друзей. Королевский флот стал единственным интересом в его жизни. «Он был вне всякого сомнения, писал Черчилль, — наиболее самоотверженным человеком из тех, с кем мне приходилось когда-либо встречаться или даже читать в книгах». В редкие минуты хорошего настроения Уилсон мог и пошутить, но шутки у него получались какие-то сухие и мрачные. Моряки звали его между собой «Старый Арт».

Служить под его командой считалось нелегким испытанием. Адмирал, отдаваясь без остатка военной службе, не щадил и подчиненных, заставляя их работать не покладая рук. Ежегодный плановый поход к берегам Испании Уилсон как назло назначал в канун рождественских праздников. На все мольбы и протесты женатых матросов и офицеров, лелеявших мечты встретить Новый год в кругу семьи, Уилсон бросал сквозь зубы: «Служба». Впрочем, на флоте его по-своему любили и уважали, возможно, именно за его самоотверженность и принципиальность. В офицерской среде Уилсону дали кличку «Буксир» за его огромную работоспособность и упрямство, которое было присуще адмиралу.

Битти сразу же погрузился в деловую активность, царившую на Отечественном флоте. «Суббота. Уилсон вновь вдоволь натаскал нас на отработке маневров с утра до обеда, когда стоял мерзкий холод и морось при бурном море, и я был совершенно измучен морской болезнью. Идет крутая атлантическая зыбь, которая вывернет внутренности наизнанку любому; я чувствую себя не очень хорошо и не в состоянии написать подробное письмо… Вторник. Ночь. У нас был трудный и тяжелый день, и у меня не было и получаса личного времени с тех пор, как я вскочил в 6 утра. Лицо у меня, как подгоревший бифштекс, а характер совершенно ожесточился. У нас были призовые артиллерийские стрельбы из малокалиберных пушек с абсолютно разочаровывающими результатами».

В конце августа «Джуно» был направлен в Средиземное море. После короткой стоянки в Гибралтаре 29 августа — 2 сентября крейсер проследовал к Мальте. Несколько месяцев службы под началом Артура Уилсона стали для Битти отличной школой и одновременно его первым опытом в качестве командира корабля. Уилсон по праву считался величайшим экспертом на флоте в деле маневров большими соединениями кораблей.