Дмитрий Лихарев - Адмирал Дэвид Битти и британский флот в первой половине ХХ века

Однако в первые два года на посту руководителя морской политики Империи Битти гораздо больше заботили проблемы дальнейшего развития флота и, прежде всего, судьба линейного корабля. Академик А. Н. Крылов, посетивший в то время Великобританию, вспоминал: «Тогда вся Англия была занята вопросом, строить ли только малые быстроходные суда или еще дорогие броненосцы». Морские операции первой мировой войны и, прежде всего, возросшее значение морской авиации и подводных лодок дали повод некоторым специалистам поставить под сомнение боевую ценность линейных кораблей и целесообразность их дальнейшего строительства.

В США пропагандистом таких взглядов стал генерал Уильям Митчелл. После окончания войны он провел серию опытов с кораблями бывшего германского флота. Дредноут «Остфрисланд» был потоплен самолетами американской морской авиации за 4 минуты двумя 1 000-кг бомбами. Одна из них, упав недалеко от кормы корабля и взорвавшись под водой, произвела такой эффект, как если бы линкор подорвался на мощной морской мине.

Впоследствии опыты Митчелла были признаны ненаучными, поскольку они проводились в идеальных условиях: корабли-мишени буксировались на малой скорости, либо стояли неподвижно. После Вашингтонской конференции Митчелл проводил аналогичные опыты с новейшим американским линкором «Вашингтон», который подлежал уничтожению по «договору пяти держав». Бомбардировка этого корабля 800-кг бомбами не дала никакого результата. Линкор также выдержал 8 попаданий современными торпедами. Его потопили только после обстрела эскадрой линейных кораблей, добившихся 14 попаданий 356-мм снарядами. Таким образом, опыты Митчелла были опровергнуты им самим, и линкор еще долгое время продолжал оставаться главной силой военных флотов ведущих морских держав.

Однако поначалу эксперименты американского генерала произвели большое впечатление в США и за их пределами. В декабре 1920 г. в Великобритании была создана специальная государственная комиссия под председательством Эндрю Бонар Лоу, лидера консерваторов и будущего премьер-министра, для рассмотрения вопроса о целесообразности дальнейшего строительства линкоров. В комиссию также вошли У. Черчилль, У. Лонг, Э. Геддес, Р. Хорн и Битти, причем не в качестве профессионального советника при Лонге, а как полноправный участник. Впервые ему пришлось вести длительные дискуссии с политиками самого высокого ранга, одному против всех, поскольку Лонг по причине слабости здоровья пропустил большинство заседаний. Битти проявил себя незаурядным полемистом и в конечном итоге добился своего, навязав комиссии точку зрения Адмиралтейства.

Битти, конечно, был далек от таких консервативно-экстремистских взглядов, которые отстаивал Фримантл. Но первый морской лорд был убежден, что линейному кораблю еще предстоит проявить себя в войнах будущего и что потенциал этого класса боевых кораблей далеко не исчерпан, о чем свидетельствовал его меморандум от 14 декабря 1920 г. При этом Битти отдавал себе отчет, что новые реалии существенно изменили структуру военно-морских сил. Если в начале XX века эскадренные броненосцы в составе военных флотов ведущих морских держав исчислялись десятками, то в 20-х гг. такого количества линкоров не могли себе позволить даже самые богатые и процветающие страны. Это и неудивительно. Если стоимость строительства «Дредноута» обошлась британской казне в 1,8 млн. ф. ст., то более чем в 2 раза превосходивший его своими размерами «Худ» «потянул» на 12 000 000 млн. ф. ст. 10 ноября 1920 г. Битти имел продолжительную беседу с Гербертом Ричмондом и попросил его представить письменно свои соображения о будущей роли линейного корабля.

Ричмонд очень оперативно подготовил меморандум и снабдил первого морского лорда дополнительными аргументами: «Тактические приемы по использованию флота в 1916 г. уже не годятся для года 1920-го, и тем более для 1930-го. Флот в дальнейшем должен состоять всего из нескольких линейных кораблей и большого количества крейсеров. Предполагать, что мы собираемся иметь в составе флота 30 или более линкоров, стоимостью 8 млн. фунтов каждый, значит исходить из представления, будто у нации бездонные кошельки, а ведь это далеко не так. Нам следует рассчитывать на компактное соединение линейных кораблей как ядро с окружением из малых судов. Тактика примет совершенно другие формы. Компактные соединения тяжелых кораблей сделают торпедную атаку совершенно другим делом… Я напомнил Битти о Наполеоне, который сказал о необходимости менять тактику каждые десять лет. Это действительно так.»

И все же Битти стоило большого труда преодолеть предубеждения политиков и общественное мнение против линейных кораблей. Позднее адмирал признался Леопольду Эмери, что во многом был повинен в исходе Ютландского сражения. Если бы 1 июня 1916 г. германский флот был бы потоплен, военно-морское ведомство не подверглось бы таким нападкам в начале 20-х гг. С инакомыслием внутри военно-морского ведомства первый морской лорд боролся бескомпромиссно. Когда отставной адмирал Перси Скотт опубликовал в «Тайме» открытое письмо, в котором доказывал обреченность линейного корабля, Битти даже хотел лишить его пенсии: «В общем-то говоря, все они (члены комиссии Бонар Лоу. — Д. Л.) склонны поддерживать точку зрения Адмиралтейства, и я думаю, все будет в порядке. Перси Скотт вызвал у них большое возмущение. Его письмо в „Тайме“ просто чудовищно, и я не поручусь, что оно не повлечет дисциплинарных воздействий со стороны Адмиралтейства; я займусь этим делом и выясню, существует ли прецедент для исключения его из списка отставников с лишением пенсии».

Но самые сложные проблемы перед британским военно-морским ведомством 20-х гг. стояли именно в области стратегии и дипломатии. Едва успев отстоять свои позиции ведущей морской державы в войне с Германией, Англия столкнулась с вызовом со стороны США и Японии. На протяжении предшествующих столетий Великобритании для сохранения позиций ведущей морской державы было достаточно концентрировать свои флоты в европейских водах и блокировать морскую торговлю и военные корабли противника в его же портах. Так были последовательно побеждены Испания, Голландия, Франция и, наконец, Германия. В 20-х гг. XX в. впервые в своей истории Англии пришлось иметь дело с соперниками, флоты которых были сосредоточены за пределами европейских вод и отделены от Британских островов тысячами миль океанских просторов. Геополитическое и стратегическое положение новых потенциальных противников ставило перед англичанами задачи совсем другого масштаба и характера.

Выше уже говорилось о тех усилиях, которые были предприняты американцами по наращиванию своей морской мощи. Прогресс японских военно-морских сил был не менее впечатляющим. Накануне первой мировой войны, создавая дредноутный флот, японцы в очередной раз обратились за содействием к своему главному союзнику — Великобритании. Проект японского линейного крейсера разрабатывался фирмой «Виккерс» с учетом всех новейших технических решений, применявшихся тогда в британском флоте. «Конго» к моменту вступления в строй в 1913 г. оказался более мощной боевой единицей, чем «Лайон», на основе которого он создавался. Он имел полное водоизмещение 32 000 т, став на некоторое время крупнейшим военным кораблем в мире. Турбина, мощностью 64 000 л. с., позволяла ему развивать скорость хода до 27,5 узлов. Компоновка орудий главного калибра была такой же, как у его английского прототипа. Но там, где у «Лайона» стояли 343-мм пушки, у «Конго» были 356-мм, дальность стрельбы которых ограничивалась лишь видимостью горизонта. Однотипные «Харуна», «Хией», и «Кирисима» строились уже на японских верфях и вошли в состав флота в 1915 г.