Джон Андерсон - Че Гевара. Важна только революция

Судя по недавно рассекреченной докладной записке главы КГБ Александра Шелепина Хрущеву от 29 июля 1961 г., СССР не имел претензий к партизанским движениям в тех странах, где коммунистические партии находились вне закона, и подчас помогал им развертывать повстанческую деятельность.

Вскоре после визита Че в Москву Рудольф Шляпников прибыл на Кубу, где занял особый пост в советском посольстве: он курировал работу тысяч советских комсомольцев, прибывавших на Кубу в качестве «добровольцев». В феврале 1968 г. Шляпников и некоторые другие сотрудники посольства были высланы с Кубы по обвинению в сговоре с Анибалем Эскаланте и другими «старыми коммунистами», которые были недовольны своим положением и вынашивали планы по устранению Фиделя от власти (в результате Эскаланте был приговорен к пятнадцати годам лишения свободы). Олег Дарушенков, занимавший пост посла в Гаване, довольно быстро приобрел серьезный вес в партийный рядах, возглавив «кубинский» отдел в Центральном Комитете. В 1980-х гг. он был назначен советским послом в Мексике, а после крушения коммунизма в СССР ушел в отставку, но остался в Мексике, где стал одним из руководителей местной телевизионной корпорации «Телевиса».

Именно эти люди отстаивали линию противодействия замыслам Гевары. Вдова Че Алейда Марч считает Олега Дарушенкова провокатором и по-прежнему приходит в ярость при воспоминании о том, что после смерти мужа он явился к ней в дом со своими соболезнованиями, а затем довольно бестактно поинтересовался: «Почему все-таки Че, будучи иностранцем, поехал в Боливию?» Вдова восприняла это как оскорбление и напомнила о доминиканском генерале Максимо Гомесе, который помогал кубинцам в их войне за независимость против Испании. А в довершение Алейда Марч спросила, как Дарушенков посмел задать подобный вопрос в «этом доме» (имея в виду, что он находится в доме Че).

Среди находившихся в зале, согласно воспоминаниям Алейды Марч, был молодой лидер ангольских повстанцев Жонаш Савимби. Он получил в Китае поддержку, благодаря которой организовал партизанское движение УНИТА. Впоследствии, когда Куба стала оказывать поддержку его конкурентам из «Фронта национального освобождения Анголы» (ФНОА), Савимби обратился за протекцией к странам Запада. Но в борьбе против португальцев, в которой участвовали разные движения и которая в конечном счете привела страну к обретению независимости в 1974 г., Савимби уступил пальму первенства ФНОА. Эта партия захватила власть и установила прокоммунистический режим. Он тем не менее продолжил войну при поддержке ЦРУ и ЮАР. В 1980-х гг. УНИТА получала щедрые вливания от Вашингтона, а президент Рональд Рейган даже назвал Савимби «борцом за свободу». Однако, потерпев поражение на всеобщих выборах, последовавших за навязанным международным сообществом соглашением о прекращении огня в 1992 г., Савимби возобновил военные действия, и сотни тысяч ангольцев погибли в начавшемся заново конфликте, который практически полностью разорил их родину. Впрочем, в 1996 г. он вновь включился в мирные переговоры с представителями правящего режима.

Здесь и далее перевод речи Че Гевары с испанского языка взят с интернет-сайта: http://chehasta.narod.ru/aaconfer65.htm. (Переводчик не указан.)

Че, по-видимому, имеет в виду, что после подписания «Майамского пакта» он на короткое время разуверился в Фиделе. (Примеч. авт.)

По словам Алейды, помимо записанных на магнитофон стихов, которые оставил ей Че, муж также сочинил специально для нее некое стихотворение. Вдова Гевары до сих пор его никому не показывала. Алейда говорит: «Оно мое. Мир сможет прочесть это стихотворение только после моей смерти». Алейда держит в тайне подробности своей жизни с Че. Их старшая дочь Алюша рассказала мне, что, только когда она собралась пойти по стопам отца и отправиться в качестве врача в Никарагуа, где шла гражданская война, только тогда страх потерять дочь заставил мать открыть душу. Алейда впервые прочитала Алюше любовное послание Че, которое хранилось под замком в специальном ящике у них дома.

Помимо широко известного прощального письма своим детям Че также посылал им из Африки открытки и писал так называемое «говорящее письмо», в котором трогательно признавался в своих родительских чувствах.

Отправившись к Че в Конго, Помбо оставил на Кубе жену, с которой прожил менее трех лет, а также маленького сына, Гарри-младшего. Его супруга, Кристина Кампусано, в свое время работала секретарем у Че; кроме того, она была подругой Ильды Гадеа и Алейды. Семьи подчиненных Че в те дни поддерживали очень тесные отношения: так, Тума был шафером на свадьбе у Помбо и Кристины.

Кристина признает, что женам было «ну просто ужас как тяжело», поскольку все они редко видели своих мужей. «Когда те были на Кубе, то проводили все время с Че, затем они отправились в Конго, оттуда в Боливию». Кристина смогла навестить Помбо в Европе: для нее специально разработали «легенду», согласно которой она ехала туда учиться. Ее муж жил тогда в тайном укрытии на территории кубинского посольства в Париже.

После отправки Помбо в Боливию Кристина, так же как и Алейда, получила заверения в том, что сможет поехать туда, когда «будут подходящие условия». Впрочем, дальше курсов военной подготовки дело не зашло: Помбо посчитал, что их сын Гарри слишком мал для того, чтобы остаться без опеки.

Папи также оставил на родине жену и маленького сына. Один только Тума не имел поначалу детей, но и он после возвращения на Кубу из Праги успел зачать со своей женой ребенка; их сын, которого ему не суждено было увидеть, родился уже после отъезда отца в Боливию.

Поскольку никаких исчерпывающих документальных свидетельств о конкретных перемещениях, встречах и местах пребывания Че в период между его исходом из Конго и возвращением на Кубу, по-видимому, не существует, автор данной книги базировал свое повествование на наиболее достоверных из доступных ему источников. И в первую очередь сюда относятся воспоминания Алейды Марч, генерала Гарри Вильегаса (он же «Помбо»), Мануэля «Барба Рохи» Пиньейро, Хуана Карретеро (он же «Ариэль», видный представитель кубинской службы разведки и дипломат) и Оскара де Карденаса, который был заместителем Улисеса Эстрады и курировал Африканское подразделение кубинской разведывательной службы в то время, когда Че покинул Конго. Все они утверждают, что Че отправился из Танзании в Прагу, а оттуда — назад на Кубу.

Но есть и другие версии. Марио Монхе, бывший секретарь компартии Боливии, рассказал автору книги, что, как ему стало известно из источника, который он предпочел не называть, Че, оставив Танзанию, отправился в Германскую Демократическую Республику, где жил «под протекций немецких разведывательных ведомств».