Федор Раззаков - Владимир Высоцкий: Я, конечно, вернусь…

6 июляВысоцкий играл в «Павших и живых» и «Антимирах». В тот же день артистам Таганки сделали противостолбнячные уколы, и хуже всех укол перенес Высоцкий. Как пишет В. Золотухин: «Когда вышел из машины перед театром, я его (Высоцкого) испугался – бледный, с закатывающимися глазами, руки трясутся, сам качается. „В машине, – говорит, – потерял сознание. Аллергия“. Меня пока пронесло…»

7 июляВысоцкий был занят в спектаклях «Антимиры» и «Послушайте!».

В этот же день в «Тюменской правде» появилась статья за подписью второго секретаря Тюменского горкома ВЛКСМ Е. Безрукова, в которой автор припечатывал к позорному столбу и песни Высоцкого, и его самого. Вот как это выглядело в натуре:

«У Высоцкого есть несколько песен, которые имеют общественное звучание, но не о них речь. К сожалению, сегодня приходится говорить о Высоцком как об авторе грязных и пошлых песенок, воспевающих уголовщину и аполитичность.

Но есть у бардов и творения «интеллектуальные», так сказать, с идейной направленностью. Но с какой? Они из кожи лезут, чтобы утащить своих почитателей в сторону от идеологической борьбы, социального прогресса и империалистической реакции. Они вроде бы не замечают, как обострилась классовая борьба на международной арене, как наши враги пытаются изнутри подорвать социалистический строй, отравить сознание отдельных неустойчивых людей. «Пусть другие спорят, отстаивая правоту советских взглядов» – вот суть таких призывов. Они поучают:

«Антисемиты», «Миражи», «Нечисть», «На кладбище» – целый набор творений, заражающих молодых вирусами недоверия, скепсиса, равнодушия ко всему, что дорого и близко советским людям.

Так Высоцкий, Кукин, Клячкин, Ножкин вольно или невольно становятся идеологическими диверсантами, пытающимися калечить души наших подростков, юношей и девушек».

Трудно сказать, видел ли Высоцкий эту статью – все-таки Тюмень от Москвы далеко. Зато другое известно точно: в те дни он был приглашен в ЦК КПСС, где ему был дан официальный ответ на его письмо от 24 июня. Высоцкому сообщили, что копия его письма отправлена в редакции обеих упомянутых им газет – «Советская Россия» и «Комсомольская правда» – и оттуда поступили ответы, что отныне они в своих публикациях о творчестве Высоцкого будут более точны. Что касается просьбы артиста предоставить ему место на печатных страницах для более детального ответа, то в этой просьбе ему отказали.

8 июлястало первым съемочным днем Высоцкого в «Хозяине тайги». В 11 утра в декорации «изба Семенихи» сняли эпизоды из начала фильма, где сплавщики отдыхают, а их бригадир Николаев поет своей зазнобе Нюрке (Лионелла Пырьева) песню «Дом хрустальный». Вечером Высоцкий был занят в спектакле «Добрый человек из Сезуана».

В тот же день на «Ленфильме» в очередной раз был принят латаный-перелатаный фильм «Интервенция». Однако это было только полдела, поскольку впереди еще предстояла приемка в Госкино. А ее-то как раз картина и не прошла: Полоку заставят вносить новые поправки.

10 июляс 8 утра Высоцкий снова снимался: продолжали снимать объект «изба Семенихи». Съемки закончились в пять вечера.

12 июляв первой половине дня Высоцкий снова снимался в «избе Семенихи», а вечером играл в «Послушайте!». На следующий день его участие в съемках не потребовалось, и он играл сразу в двух спектаклях: «Павшие и живые» и «Антимиры».

13 июляВысоцкий опять не снимался, и тот день стал последним съемочным днем в павильонах: теперь группе предстояла экспедиция в Красноярский край.

16 июляВысоцкий отыграл на сцене Таганки Керенского в «Десяти днях…» и три дня спустя отправился на съемки «Хозяина тайги». Они проходили в Сибири, в 300 километрах от Красноярска, в селе с дивным названием Выезжий Лог. Высоцкого и Золотухина пустила на постой местная жительница Анна Филипповна, у которой пустовал дом ее давно уехавшего в город сына.

Натурные съемки начались 18 июля, но без участия Высоцкого: в Хабайдаке снимали эпизод «конный двор в Переваловском» с участием Кмита и Масанова. А Высоцкий и Золотухин включились в съемочный процесс 22 июля, когда в том же Хабайдаке снимали объект «коса»: один из сплавщиков догадывается, кто ограбил магазин, и Рябой подговаривает остальных сплавщиков его избить.

23 июля– выходной день.

24 июляснимали объекты «последний перекат» и «коса» с участием Высоцкого, Золотухина, Пырьевой и Кмита. Съемки длились с семи утра до восьми вечера.

25 июляВысоцкий снова снимался в эпизоде «коса» (Рябой с пакетом, где находятся вещи из магазина, идет к своей палатке), а Золотухин в «косе» (Сережкин разговаривает с Нюркой у бревен) и еще в «таежной дороге» (Сережкин гонится по тайге за Николаевым и Нюркой, которые уходят по реке на лодке). На этом съемки с участием Высоцкого временно прекратились, и он взял небольшой тайм-аут. Однако без работы не сидел – он учился сплавлять лес по реке Мана и ловко скакать по плывущим бревнам, что было необходимо для будущих съемок. Надо отметить, что всему этому он настрополился довольно быстро. Еще быстрее он сдружился с самими сплавщиками, а особенно с их бригадиром. Тот был рябой на лицо, что в итоге и подвигло Высоцкого обратиться к режиссеру с просьбой поменять имя своему герою. Назаров согласился. Так из Николаева герой Высоцкого был переименован в Ивана Рябого.

Вспоминает В. Шестерня (консультант фильма): «Я консультировал все действия Сережкина и Рябого. А вечерами был отдых. Высоцкий много пел. Мы собирались в поселке, так как в городке, где разместилась съемочная группа, не было света. Слух о Высоцком разнесся по всем леспромхозам, и в Выезжий Лог стали собираться люди из поселков, расположенных от нас за десять-пятнадцать километров. Приходили послушать Высоцкого. Приглашали Высоцкого и других актеров к себе. Выступления проходили в сельских клубах. Причем бескорыстно, никаких билетов не продавалось. С Высоцким ездили Золотухин, мосфильмовский шофер Усов, исполнявший чечетку на руках.

Помню, когда Золотухин разучивал песню «Ой, мороз, мороз…», Высоцкий предложил спеть ее иначе, ближе к ткани фильма. Режиссеру этот вариант понравился, и в таком виде песня вошла в фильм. А вечерами мы трое – Высоцкий, Золотухин и я – устраивались на крылечке дома, где жили Валерий и Владимир, и пели полюбившуюся песню».

Как утверждают очевидцы, у Высоцкого и Пырьевой (как мы помним, она исполняла роль возлюбленной Рябого Нюры) во время съемок был роман. Лионелла была давней знакомой Высоцкого. Они познакомились еще в 1957 году, когда она, еще будучи Скирдой, а не Пырьевой, училась в ГИТИСе и жила в студенческом общежитии на Трифоновке, а Высоцкий жил напротив этого общежития на Первой Мещанской, возле Рижского вокзала. Вместе их свела общая студенческая компания, завсегдатаями которой они тогда были. Потом их пути-дороги разошлись. Но в «Хозяине тайги» они снова встретились. В Выезжем Логе их частенько видели целующимися и обнимающимися у всех на виду. А когда между ними произошла какая-то серьезная размолвка, то Пырьева якобы даже травилась таблетками. За ней из Красноярска специально прилетал вертолет. На основе этого романа Высоцкий сочинил песню-шутку «Ой, где был я вчера», где есть такие строчки: «Молодая вдова пожалела меня и взяла к себе жить». Молодая вдова – это Лионелла Пырьева, которая в феврале 68-го потеряла своего именитого мужа режиссера Ивана Пырьева.