Татьяна Рожнова - Жизнь после Пушкина. Наталья Николаевна и ее потомки [только текст]

Когда второй дочери Елизаветы Петровны — Наталье Николаевне Араповой, едва минуло 18 лет, она вышла замуж. Свадьба состоялась в Одессе, на ней присутствовал и младший сын А. П. Араповой — корнет Кавалергардского полка, Андрей Иванович Арапов, «Анди», которому на ту пору исполнился уже 21 год.

А. П. Арапова — Г. А. Пушкину.

«…У нас все, слава богу, благополучно. Анди на второй день Пасхи уезжает в Одессу (где теперь служит Бибиков) шафером на свадьбу Наташи Араповой, которая выходит за князя Меликова, нижегородского драгуна. Выбор этот Лизе не по сердцу, но она должна уступить настойчивой любви дочери» {1095} .

Избранник Натальи Николаевны Араповой, сын грузинского князя генерала Меликова, был на 8 лет старше своей невесты. Военную службу проходил в Кавказской кавалерийской дивизии. На момент свадьбы состоял в чине поручика драгунского Нижегородского Его Императорского Величества полка.

В то время как внучки Натальи Николаевны по линии младшей дочери, Елизаветы Араповой, ставшей Бибиковой, вступали в семейную жизнь, у ее старшей дочери, А. П. Араповой, в 1893 г. уже родился первый внук — Николай Николаевич Столыпин, которому суждено было прожить всего 6 лет.

С января по март 1893 г. муж Александры Петровны, Иван Андреевич Арапов, занимал пост министра земледелия. К этому времени его усилиями уже была проведена Московско-Казанская железная дорога через станцию Арапово в версте от его имения Воскресенская Лашма.

Их племянница Елизавета Николаевна Бибикова вспоминала: «Мария Александровна Гартунг была старшая дочь Пушкина. Она отличалась своевольным характером и напоминала мать Пушкина Надежду Осиповну. Лицом она была похожа на отца, я ее знала уже седой, очень величавой старухой. Она гостила у нас в Андреевке каждое лето до открытия Казанской железной дороги, после этого стала ездить в Лашму к другой сестре — Александре Петровне Араповой.

Она была бездетной, не любила детей, и мы ее чуждались; также и дети Пушкиных ее боялись. …Она была очень ожесточенной на свою неудачную жизнь, завидовала сестрам, чужому богатству, роскоши и своими седыми волосами напоминала какую-нибудь средневековую маркизу, как рисовали на картинах» {1096} .

А. П. Арапова — Г. А. Пушкину.

«…Муж теперь в Лашме, где он проводит большую часть времени, заваленный работой. Около станции „Арапово“ вырос целый городок… Этими днями пускается новый ректификационный завод, освещенный электричеством, установлены цистерны для спирта и керосина, который оптом покупается у Нобеля и продается конторой на весь околоток. Затем муж затеял большое дело поставки муки министерству финансов, что даст большой заработок нашей мельнице» {1097} .

От тех лет сохранились фотографии станции Арапово и квитанция о хозяйственной деятельности в имении Араповых.

В Петербурге умер 39-летний внук Александра Сергеевича Пушкина, сын Натальи Меренберг — Леонтий Михайлович Дубельт.

Его двоюродная сестра, Елизавета Николаевна Бибикова, позднее писала, что после того, что с ним случилось в юности, он «…устроился на минные курсы в Кронштадте. Поучился там два года и вышел в отставку. Леонтий приезжал к нам в Петербург; припадки падучей у него учащались, особенно после сытного обеда, и вскоре он умер во время припадка. Он был талантливый юноша, писал юмористические стихи и чудно рисовал нам в альбом пароходы и миноносцы» {1098} .

|

В 3 часа дня в Крыму, в Ливадийском дворце, на 49-м году жизни скончался император Александр III. На престол взошел его старший сын — 26-летний Николай II.

Н. П. Вревская записала в своем дневнике:

« 29 октября 1894 г.Горят фонари, затянутые трауром. Невский весь усыпан песком и ельником. Вдоль тротуаров в одну шеренгу стоят гвардейские войска. Забрались с тетей Зеней с 8 часов утра в дом Охотниковой — ее знакомой. Ждем, напряженно ждем — уже 10 часов, поезд должен придти. Вдруг — удар из пушки — сигнал и появляются герольды… черный и белый, возвещающие похоронную процессию.

Идут эскадроны и роты гвардии (5 гвардейских полков), скороходы по 4 в ряд, пажи Пажеского корпуса несут на подушках регалии, знамена полков, знамена всех губерний, представители сословий, ученики, опять несут медали и ордена представители министерств. Певчие и духовенство со свечами поют „со святыми упокой“. Наконец, колесница с гробом, которую окружает 60 пажей с факелами. Сразу за гробом — новый император Николай II пешком, чуть на один шаг — министр двора, военные, гв. квартирмейстер, короли, великие князья, иностранные представители, генералитет.

Пальба через одну минуту с Петропавловской крепости продолжается. Похоронный звон далеких колоколов (Знаменской церкви, Казанского, Исаакиевского, Андреевского соборов). Духовые оркестры играют „Коль славен“ и марши Шопена и Мендельсона.

Появляются кареты — 6 лошадей цугом. Все в трауре. Сквозь стеклянные стены кареты видны Мария Федоровна с невестой Николая II — Александрой Федоровной, дочерьми Ксенией и Ольгой в глубочайшем трауре, с опущенными вуалями. Следующая карета — с великими княгинями, статс-дамами, фрейлинами. Замыкается снова ротами остальных полков. Процессия движется медленно, часа два. Пригвожденные, мы смотрим и не оторваться. Величественно и очень грустно. Звуки похоронного марша сливаются с церковным пением, на фоне колоколов и пушечных ударов создают жуткое, тяжелое впечатление.

Путь кортежа — по Невскому, Николаевский мост, Биржевой мост, Петропавловская крепость, куда дошли в сумерки… Похороны были произведены позже» {1099} .

Позднее, возвращаясь к этому событию, Наталья Павловна писала:

«Траур носили один год. Театры были закрыты.

Мы с тетей ездили лишь в Филармонию (Дворянское собрание) на симфонические концерты. Весь зал в черном, с крепом. Три месяца носят плерезы и креп. Царская фамилия — черные платья с 4-х-аршинными шлейфами, а свита — с 3-х-аршинными. Следующие три месяца траур ослабляется и т. д. до года.

Тогда же рассказывали о последних днях Александра III:

„Он болел почками. Последний месяц приобщался раза два. 20.Х.1894 г. утром приобщился у о. Иоанна Кронштадтского, сам сказал причастную молитву, сидя в кресле. Все время в сознании, окружен семьей. В два часа дня пульс усилился, взор оживился, а через четверть часа, закрыв глаза и откинув голову, предал дух, завещал народу своему благословение мира и завет доброй жизни“.

Запомнилась невзрачная фигура Николая II — какая-то потерянная среди окружающего великолепия. Еще раз видела его совсем близко, шагах в двух на перекрестке Б. Морской и Невского. Он ехал в открытых санях с Александрой Федоровной. Без конвоя. Один кучер на козлах, пара в дышло с синей сеткой. Александра Федоровна выше его чуть ли не на голову. Он в папахе — полковничья шинель. Рыжеватые усы, некрасив, но изумительные серо-голубые красивые глаза. Лошади задержались на повороте и несколько секунд я в упор глядела на них. Все же досадно — какой неказистый вид!