Николай Рыбкин - Записки космического контрразведчика

И вот мудрый А. А. Леонов решил провести эксперимент. С согласия Генерального конструктора В. П. Глушко на 17-й появились жены членов основного экипажа. Вначале все шло гладко. Им разрешили приехать и после посадки корабля, на время реадаптации. Но вот тут-то у одной жены, весьма эксцентричной особы, случилось, мягко говоря, «неадекватное поведение», и маленький конфликт перерос в семейный скандал.

В таких делах она, как оказалось, была большая мастерица. Ситуация стала всеобщим достоянием, и с женским присутствием на 17-й площадке вопрос опять закрылся. Но и здесь, как в пословице: «Не было бы счастья, да несчастье помогло».

СССР распался, и Байконур стал казахским. Россия теперь арендатор до 2050 года. Ну, естественно, деньги на командировки нужно экономить. Так что на старт кораблей стали приезжать чуть позже. Женам тоже разрешили бывать на стартах, но только бывать. Их привозят буквально за день-два, и контакты с мужьями у них бывают в основном визуальные и через стекло. Ничего не поделаешь, обсервационный режим. Но в мире не зря утверждают, что русские — народ изобретательный. Так что воистину любящий свою верную подругу находит способ пообщаться поближе и без посторонних. А для всех остальных можно легко ссылаться на обсервацию. Чтобы не происходило так, как в старой притче о декабристах. В ней говорится, что когда одного из князей-декабристов сослали в далекую и холодную Сибирь на каторгу, то верная жена последовала за любимым. Долго добиралась, преодолела много трудностей, чиновничьих барьеров и наконец прибыла и испортила ему всю каторгу!

Но зато теперь после посадки экипажи буквально через несколько часов оказываются в объятиях любимых, родных и близких, хотя и под наблюдением врачей. Самолеты доставляю! космонавтов из Казахстана в Звездный городок, где в профилактории их ждет теплый прием. Ну, а далее уже «ЭТО и ТО» зависит от индивидуальных способностей, возможностей, умения и желания.

Один из опытных космических Ромео как-то произнес фразу, ставшую крылатой: «В космосе без женщин очень плохо, а с ними еще хуже!» К сожалению, так бывает и на земле.

На тему о возможных секс-отношениях между космонавтами разных полов существует множество фантазий и домыслов. При этом, кстати, нужно отметить, что еще ни разу мужчина и женщина не оставались на орбите один на один. Наверное, так и планировали, чтобы не возникало лишних вопросов. Но экипажей со многими мужчинами и одной женщиной было много...

Например, когда в полет отправилась наша отважная летчица-испытатель Светлана Савицкая, на станции находились сразу четверо мужчин. Не обошлось без юмора и на секс-тему. Ребята, пытаясь облегчить условия быта Светланы, выбрали ей самое удобное, с их точки зрения, место для сна и отдыха. Однако она, внимательно осмотревшись, обустроилась в другом укромном уголке. На вопрос командира Анатолия Березового: «Света, ну почему?», Савицкая шутя ответила: «А мне отсюда вас всех, орликов, хорошо видно! Вот так вот!»

Естественно, она даже и не думала о каких-либо приставаниях или намеках, но ответила, как ответила. И пусть думают, что угодно!

Рекордсменкой по длительности пребывания среди женщин на орбитальном комплексе «Мир» стала американка Шеннон Люсид. Причем задержалась она на орбите в силу объективных обстоятельств, связанных с техническими проблемами и затяжкой старта следующего космического корабля.

Люсид в то время было уже около 50 лет. Внешне симпатичная и по характеру доброжелательная, она искренне, буквально по-матерински относилась к двум нашим ребятам, летавшим с ней — Юрию Онуфриенко и Юрию Гидзенко. Многие на земле называли ее «космической бабушкой», и она, соответствуя этому прозвищу, буквально щебетала вокруг двух Юриев. Шутки по этому поводу отпускались из ЦУПа в Королеве и из Центра космической связи Хьюстона. Однако все было так доброжелательно и добродушно, что не давало каких-либо поводов подозревать кого-то в сексуальных отношениях.

Хотя некоторые, более опытные и циничные жиголо сомневались в дружбе между женщиной и мужчинами. Они утверждают, что именно в таком возрасте женщины идут абсолютно на все, чтобы почувствовать себя молодой, и их ничто не пугает — ни слухи, ни всякие пересуды-обсуждения. Главное, чтобы им было хорошо, а на остальное наплевать. Да и в сексе ведут себя так активно, что «молодежь и рядом не стояла». Они рассуждают так: «А вдруг ЭТО в последний раз?» Поэтому среди женщин такого возраста много искательниц приключений, о которых часто пишет пресса. Они ищут молодых парней и просто покупают себе любовь. Особенно активны в этом плане европейки и американки. В последнее время и наши знаменитости отметились в этом плане. Взять, например, наших известных певуний... А сколько просто богатеньких, но малоизвестных «бизнесвумен»?

Но вернемся к Шеннон Люсид. Все эти сексуального толка байки быстро иссякли. Она улетела на родину, отчиталась о полете и высказала мнение о том, что российский скафандр «Орлан» для выхода в открытый космос лучше и удобнее в работе, нежели американский. Такое сравнение не понравилось руководству НАСА, и через некоторое время она уже не работала в этой организации. Ну не любят американские начальники преклонения перед иностранной, тем более русской техникой. Они воспитаны так: американское — значит, лучшее. К сожалению, и у нас многие теперь считают так же, причем без достаточных оснований.

И только в Звездном городке во время прохода экскурсантов по коридорам, украшенным портретами экипажей, гиды, как правило, показывая на фото веселой Шеннон Люсид в окружении двух русских Юриев, говорят: «А это американская «космическая бабушка», которая искренне полюбила и русских парней, и нашу технику»...

12 апреля 2010 года... Так получилось, что впервые в истории космонавтики на этот праздничный день был назначен траур по случаю гибели под Смоленском президента Польши с

супругой и многих высокопоставленных польских чиновников. По ТВ говорят: «Проклятие Катыни...» Да, все они летели почтить память своих дедов и прадедов, расстрелянных в Катыни — и погибли сами. Там же, в мирное время.

Самое печальное во всей этой ситуации, что опять сыграл свою роковую роль пресловутый человеческий фактор. Лех Качинский как президент очень хотел и наверняка настаивал приземлить самолет именно под Смоленском — были у него на то политические причины и соответствующие амбиции. Польские пилоты, зная, что метеообстановка очень сложная, тем не менее делали попытку за попыткой, опасаясь президентского гнева, нареканий и последующих оргвыводов. Наши же руководители полетов не были достаточно настойчивы и категоричны, чтобы запретить посадку и отправить на запасной аэродром в Минск или Москву. Но туда не очень хотел лететь польский президент! Он же, по соображениям экономии или каким другим — нам не понятным, решил усадить в один самолет все высшее руководство. В общем, в данном случае, к сожалению, этот фактор можно назвать «суперчеловеческим», а итог — очень страшным.