Гвидо Кнопп - История триумфов и ошибок первых лиц ФРГ

Обе стороны пустились в изнурительные переговоры с Хельмсом, пытаясь перетянуть его на свою сторону.

Оппозиция не приняла в расчет общественное мнение, которое громко заявило о себе. Образ действий Барцеля и его людей является скрытым государственным переворотом, заявляли левые листовки. «Штраус и Барцель рады встретить новый тридцать третий!» — было написано на одном из плакатов во время демонстрации в Берлине. Ситуация выглядела так, словно новое правительство под покровом ночи хотело водрузить корону себе на голову. Вилли Брандт стал иконой, мучеником, который бескорыстно боролся за мир в Европе и теперь должен был быть убит из-за угла. Солидарность с СДПГ, находящейся в сложном положении, выразилась в волне демонстраций в поддержку партии. В Рурской области прошли первые предупредительные забастовки, а после смены правительства большинство рабочих обещали не выходить на работу. Все это не обещало ничего хорошего.

27 апреля представители всех партий собрались на общее голосование. Дела правительства были плохи. Утром этого дня Кинбаум и Кюльман-Штумм объявили, что они склонны поддержать позицию Барцеля. Казалось, все решено. В канцлерстве готовились к достойному отступлению. Секретарь Брандта Петер Ройшенбах вспоминает: «Мы сидели в своих офисах, я, в частности, паковал бумаги, которые не должны были попасть в руки преемника бундесканцлера».

Между тем в бундестаге на трибуну вышел Вальтер Шель. Он подготовил две речи: оптимистическую на случай. если изменников удастся в последнюю секунду переманить на свою сторону, и «последнюю песнь социально-либеральной оппозиции», если дело окончится провалом. Шель решился на последний вариант: «Надежность личного будущего не вопрос совести», — это было обращение к перебежчикам. «Здесь выиграна убогая игра. Правительства без веры и правды наш народ не заслуживает», — этот выстрел был направлен в сторону Райнера Барцеля.

Потом микрофон взял Вилли Брандт. Здравый смысл подсказывал ему, что он держит последнюю речь, занимая пост федерального канцлера. «Я выполнял свой долг, а иногда и более того. Господин коллега Кизингер, я лучше представлял интересы нашего народа и государства, чем если бы слишком часто следовал растерянным предложениям оппозиции… Я уверен, что после сегодняшнего голосования мы продолжим оставаться правящей партией». Конец речи был простым: «А теперь, дамы и господа, ничего нам больше не остается, как, по Канту, исполнить наш проклятый долг».

Этими словами дебаты завершились, началось голосование. Оппозиция выступила сплоченными рядами, двое депутатов были больны, но их доставили в бундестаг для голосования. Лидер фракции Венер не советовал депутатам СДПГ участвовать в разделе голосов. Либералы выставили нескольких «надежных» кандидатов, чтобы создать «прикрытие» отступникам из рядов ХДС — ХСС. Начался подсчет голосов.

Вальтер Шель покинул зал и присоединился в столовой к своей жене Милдред и к Рут Брандт. Вилли Брандт ждал в холле, среди нервных депутатов он упражнялся в «черном юморе». После нескольких минут, показавшихся вечностью, федеральный президент Кай-Уве фон Хассель в 13.22 объявил о результатах голосования: из 260 депутатов, решившихся участвовать в голосовании, 247 были за Барцеля, 10 против, 3 — воздержались. Райнеру Барцелю не хватило до победы двух голосов.

«Не произошло ничего непродуманного или случайного. Ни с какой стороны. Это было задумано», — жаловался побежденный Барцель, которому три депутата своими голосами нанесли поражение всей его жизни. Того, что все это был тонкий расчет, придерживался не только Барцель, некоторые депутаты голосовали исходя из личных соображений. Это должны были быть члены ХДС — ХСС, потому что Кинбаум и Кюльманн-Штумм поспешно заверили, что сохранили верность Райнеру Барцелю. Одним из этих голосов был голос Вильгельма Хельмса, благодаря которому вообще встал вопрос о вотуме недоверия. Он объяснил позднее Барцелю, что был настолько поражен речью Шеля, что спонтанно решил нарушить данное обещание.

Если в случае с Хельмсом дело было в пробудившейся совести, то настоящим злодеем, как выяснилось позднее, оказался Юлиус Штайнер, член ХДС. Он признался, что голосовал не за Барцеля. По его словам, лидер фракции СДПГ раскошелился на 50 000 марок, и Штайнер проголосовал «против». Перед срочно собранной следственной комиссией Карл Винанд отрицал, как и ожидалось, что имели место какие-либо выплаты. Поскольку с обеих стон имелись лишь отрицающие друг друга показания, 13 марта комиссия приостановила работу. Ни одна из сторон не имела реальной заинтересованности в продолжении следствия, опасаясь, как бы не выплыли компрометирующие обе фракции факты. ХДС и ХСС при попытках переманить на свою сторону депутатов тоже выглядели не всегда безупречно. Например, некоторые депутаты, перешедшие в другую фракцию, видели свои имена на почетных местах в списках депутатов от федеральных земель.

В 1980 году Герберт Венер высказал в интервью то, о чем многие догадывались. На вопрос, все ли в 1972 году прошло так, как полагается, он выдавил из себя со злостью: «А что значит, как полагается? Полагается, чтобы людям платили. Как это делалось? Есть люди, которые платили и которым платили, и я могу их назвать. Я не думаю этого делать, ведь тогда обнаружится совершенно особая сторона нашей демократии, а меня без конца будут вызывать в суд». И еще: «Лидер фракции должен знать, что происходит и что пытаются сделать, чтобы выбить у правительства почву из-под ног. Правительство само вовсе не обязано знать об этом. Я всегда знал, что будет тяжело. Кто-то должен быть дураком, и это буду я. Я знаю двоих людей, которые осуществили это. Один из них я, другого больше нет в парламенте». Этим другим человеком мог быть только Карл Винанд, который в 1974 году покинул бундестаг, хотя до сих пор на вопрос, говорил ли Венер именно о нем, он с таинственной улыбкой отвечает, что очень многих «больше нет в парламенте». Афера Винанда — Штайнера сильно подорвала репутацию СДПГ. Эта потеря имела большое значение летом следующего года.

Райнер Барцель не смог получить большинство голосов в бундестаге — а Вилли Брандт их тем не менее потерял. Во время срочно назначенного Райнером Барцелем на следующий день совещания бундестаг отклонил бюджет на следующий год, голоса разделились поровну — 247 против 247. Выходом из этой ситуации могли стать только новые выборы. После летнего отдыха сам канцлер поставил в бундестаге вопрос о доверии правительству. Министры коалиции, как им и предписали, воздержались от голосования, поэтому Брандту высказали доверие лишь 233 депутата. Благодаря этому появилась возможность распустить бундестаг и назначить новые выборы.