Валерий Кубасов - Прикосновение космоса

Что ж, инструкция жесткая, но справедливая, и составлена она разработчиками систем, опытнейшими специалистами для нашего же блага. Отступишь от нее — накажешь себя: в лучшем случае придется все проделывать заново, в худшем — сорвешь ответственную операцию.

С «Днепрами» у нас после стыковки прямая проводная связь. Но и без нее уже слышны сквозь закрытые люки голоса Леонида Попова и Валерия Рюмина:

— Как долетели?.. Давайте скорее! Мы уже вас заждались!

Громко объяснили: скорее никак не получается. Но Рюмин неумолим:

— Вот и жди вас тут почти два месяца! Кончайте время тянуть! Открывайте люки! Наконец слышим с Земли:

— В два часа одну минуту московского времени можно открывать люк вашего корабля, выровнять давление и только после этого открыть люк со стороны станции.

Поплыли в орбитальный отсек. Начинаю открывать люк. Снял замки со стопора, быстро проделал все другие давно отработанные операции, взялся за ручки, тяну на себя. О, ужас! Люк не поддается!..

Спокойно, без паники! В сумке с инструментами у нас есть специальное приспособление — оно похоже на длинную отвертку — на такой вот случай. Нет, и инструмент не помогает!..

Видно, уплотнительная резинка спеклась в космосе. Держит ее и внутреннее давление, и люк никак не поддается нашим усилиям. Ковыряемся минут десять: сначала я прыгаю, рывком дергаю за ручку, потом мне помогает Берци — все напрасно! Ничего не выходит...

За неподатливым люком голос Рюмина:

— Что там у вас?

— Люк не открывается! Не хватает у нас силенок, уплотнение присосалось!

Валерий объясняет, что, оказывается, и у них такое же случилось. И они намаялись, прежде чем открыли люк.

Значит, дорога проторена, метод есть: надо дергать изо всех сил. Так и поступаем и сразу же чувствуем, какая это ненадежная штука — невесомость, безопорное пространство! Меня тянет в сторону люка, ну а люк вроде бы должен по закону противодействия податься на меня. К противоборству с ним подключается и Берци. Посмотреть на нас со стороны, забавное должно быть зрелище...

И вдруг люк отошел — образовалась щель!

Кричим:

— Ребята! Все нормально! Открыли! Открыли мы люк!

Чувство такое, будто проделали ответственейшую операцию, а одолели всего-навсего какую-то резинку!

Открываю люк полностью. Из пространства, которое только что было «наполнено» космическим вакуумом, тянет каким-то особым запахом. Гарью, что ли?

— Берци! Хочешь знать, как пахнет космос? Он подплывает поближе:

— Да, действительно, очень своеобразный запах! Мне показалось даже, что Берци от этого стало не по себе,— и он поспешил удалиться. А пахли так элементы конструкции, которые побывали в открытом космосе, и в частности резина, так долго не пускавшая нас к товарищам, на станцию.

Едва мы выровняли давление в межлюковом пространстве, как основной экипаж вскрыл лаз со стороны орбитальной станции. Вот и встретились!..

Конечно, мы знали: в этот момент на нас направлены бортовые телекамеры, все транслируется на Землю. Да разве скроешь эти радостные чувства встречи!

Хозяева «Салюта-6» уже без малого два месяца работают на орбите, не пытаются скрыть радости. Хоть ненадолго, но мы разделим с ними тяготы многомесячного полета. Глядя на улыбки, озаряющие их лица, мы чувствуем, какое важное для них событие — наш прилет! Так долго ждали нас, и наконец этот момент настал — мы пришли!..

У Рюмина в руках огромный каравай — хлеб-соль. Встречать экспедиции посещения хлебом-солью — одна из наших традиций, но нас привечают караваем прямо-таки астрономических размеров — с большую тарелку. Откуда он взялся? Ведь хлеб на борту — расфасованный — куда меньшей величины. Оказалось, Рюмин полдня возился с маленькими хлебцами, в буквальном смысле сшивал их на живую нитку и соорудил прямо-таки земной пышный каравай.

Вручив хлеб-соль, Валерий сам же выступил, как он выразился, и в роли «красной девицы» — обнялись мы, расцеловались:

— Ну, будем теперь работать вместе!..

Но для начала надо осмотреться на новом месте, благо, габариты станции позволяют разбежаться и взгляду, и нам самим. И вот ведь что удивительно: сколько сотен часов провел на земной копии «Салюта-6», а и представить себе не мог, сколь огромной покажется станция, если по ней не ходить, а плавать во всех направлениях. Больше всего впечатляет «марафонский заплыв» вдоль «Салюта» с двумя пристыкованными к нему кораблями. Дистанция выходит изрядной — более 30 метров, а из-за вытянутости пространства, благодаря перспективе комплекс кажется еще длиннее. Чувствуешь себя как в бассейне после домашней ванны: вот это и есть настоящее плавание в невесомости.

Как ни «обжили» мы станцию на Земле, «Салют» воспринимаешь совершенно иначе, если ты не привязан земным тяготением к вертикали «верх-низ». Занял новое положение — и видишь станцию, ее интерьер совсем другими глазами, в ином ракурсе. Будто взлетел над тысячи раз хоженой улицей, и она, ее дома и газоны, до уголков известные дворы, киоски и заборы предстали перед тобой в другом качестве, выказали вдруг скрытую до сих пор потаенную суть. Таким мне показался и «Салют», меняя направление полета, ты словно попадал всякий раз в другое пространство.

Нечто вроде этого я замечал и на «Союзах», в которых летал: корабль как будто менял свою геометрию в зависимости от угла зрения, от того, висишь на месте или летишь вдоль стен. Но «Союз» сравнительно невелик, и меняющиеся впечатления от его интерьера вряд ли имеют практический смысл: полеты на корабле все-таки кратковременны. А вот для космических долгожителей — экипажей «Салюта», многие месяцы проводящих в ограниченном пространстве станции, эти метаморфозы зрения весьма важны. К тому же на станции много иллюминаторов, смотреть сквозь них на Землю и звезды — любимейшее занятие космонавтов, и, если есть время, можно часами вглядываться в лик родной планеты, в дальние миры, забыв об относительной тесноте орбитального жилища...

И Берталан, и я не могли, конечно, удержаться от соблазна порезвиться, вдоволь поплавать в просторных отсеках станции. Удивительный, поразивший нас порядок царил в ее залах и лабиринтах. Мы увидели не только научную лабораторию в космосе, великолепно приспособленную для работы, но и просто обжитой, комфортабельный дом где каждая вещь занимала свое место.

Конечно, удлиненная веретенообразная форма станции выбрана ее конструкторами вовсе не ради наших «марафонских заплывов». Конфигурацию продиктовали условия выведения «Салюта» на орбиту ракетой-носителем. Ведь прежде чем забросить этот многотонный колосс в безвоздушное пространство, надо преодолеть не только земное притяжение, но и аэродинамическое сопротивление атмосферы. А оно тем сильнее, чем больше в поперечнике ноша ракеты. Значит, станцию необходимо вытянуть, уменьшить в диаметре. Правда, до определенного предела, ибо выведение выведением, но на станции жить и работать долговременным экспедициям, а много ли наработаешь в длинной и тесной «трубе»?